Длинные мужские пальцы нашли грудь, прикрытую бюстгальтером, и потянули за сосок.

— Лукас. — Скорее стон, чем слово.

— Брачный танец — это когда два леопарда навеки связывают свои жизни.

Он накрыл грудь всей ладонью.

Саша распахнула глаза — огонь, который разжег в ней Лукас, задуло ледяным ужасом.

— А что случится, если кто-то из них умрет?

— Тогда тот, кто останется в живых, больше ни с кем не заведет серьезных отношений.

Он властно потянул ткань лифчика вниз, чтобы добраться до распаленной плоти.

— Лукас, не надо. — Саша пыталась выбраться из-под него, но он ее не отпускал. — Ты не можешь. Я вряд ли доживу до конца недели.

— Никуда ты не денешься. — Его голос еще никогда не звучал так властно, глаза стали совершенно звериными. — Ты моя.

Именно этих слов Саша ждала всю жизнь… Но она не могла их принять.

— У меня что, нет выбора?

— Ты сделала его, когда пригласила меня в свои сны, в свой разум. — Он нежно укусил ее за губу. — И еще раз — когда пустила в свое тело.

Ни при каких условиях Саша не могла обречь Лукаса на жизнь, полную одиночества.

— Я отказываюсь в этом участвовать.

— Куда ты денешься. — Опустив голову, он обхватил губами сосок.

Сашины пальцы зарылись в пышную гриву его волос.

— Прекрати.

Что-то довольно пробормотав, Лукас просунул руку ей между ног. Даже сквозь ткань Саша чувствовала тепло ладони.

Она потянула его за волосы, и он было приподнял голову — как оказалось, лишь затем, чтобы уделить внимание другой груди. Бюстгальтер он стаскивать не стал, лизнул сосок прямо сквозь ткань, поглаживая при этом живот. От остроты ощущений все мысли разлетелись. Но Саша должна была говорить, должна была объяснить ему.

— Ты меня не знаешь, — прошептала она.

Он поднял голову:

— Я всю тебя знаю.

— Нет, Лукас. Я не вер, я Пси. Я — это прежде всего мой разум.

— Лгунишка, — ущипнул он ее за влажный сосок.

Саша вздрогнула, на мгновение превратившись в существо из одной лишь плоти.

— Ты такое же животное, как и я, — хрипло зашептал он ей на ухо. — Такая же страстная, голодная, жаждущая.

Она затрясла головой, потрясенная и силой его слов, и своей зависимостью от его прикосновений.

— Я могу убить тебя одной мыслью.

Он потерся подбородком о ее грудь.

— В самом деле, котенок?

Вот так легко он и выиграл их битву. Лукас был дороже ей собственной жизни.

— Не надо, — сказала Саша. — Остановись, пока не слишком поздно.

— Это невозможно остановить. Я убью любого, кто только попытается.

Глядя в его кошачьи глаза, Саша не сомневалась, что он говорит искренне. Она знала, что должна помешать ему связать себя с женщиной, которая сломлена настолько, что даже не уверена, Пси она или уже нет.

* * *

День спустя Саша сидела в гостиной, пытаясь изобрести новые аргументы, чтобы убедить Лукаса в правильности своего плана. Беда в том, что ей так и не удалось придумать, чем же отвлечь всю ПсиНет, чтобы убийца рискнул проявить себя и напасть на Сашу. Она весь день ломала над этим голову, но единственным выходом казался банальный «теракт».

Если до завтра она ничего не сообразит, придется действовать наугад — Бренне и так уже досталось. Хорошо еще, Никита или Энрике не пытались выйти на связь — должно быть, были сами заняты поисками убийцы.

Лукас весь день то появлялся, то исчезал — наверное, готовил пути отхода на тот случай, если им не удастся спасти волчицу.