— Кстати, а как у него дела? Мы уже сто лет его не видели. Я спрашивала о нем Салли вчера вечером, но она думает, что Питер уехал куда-нибудь. Ты должна знать.

— А я не знаю! — ответила Мэриголд. — Ради Бога, не раздражай меня идиотскими вопросами! Мне нужно одеться. Бен Барлоу пришлет машину за мной в половине восьмого.

— О, сегодня вечеринка? — спросила Энн.

Мэриголд кивнула:

— Тебе нравится мое платье?

Она достала платье из гардероба, и Энн ахнула от изумления. Платье было просто чудесное: юбка из бледно-зеленого тюля красиво ниспадала складками, а роскошный кружевной верх оставлял плечи открытыми. На лифе алел букетик полураспустившихся роз.

— Очень красиво! — одобрила Энн. — Но оно, должно быть, ужасно дорогое.

— Да, — согласилась Мэриголд. — Не говори Салли. Мне пришлось заложить свои наручные часы.

— Но она дала тебе пятнадцать фунтов.

— Неужели ты думаешь, что такое платье может стоить пятнадцать фунтов, даже со скидкой?

— Будь поосторожней с расходами, — попросила Энн. — Мне нужны новые туфли и ночная рубашка, и я уже потратила половину моей зарплаты на новую блузку.

Она достала блузку из бумажного пакета и показала Мэриголд.

— Миленькая, — равнодушно проговорила Мэриголд, — но такая скучная! Ты же не хочешь выглядеть старомодной и унылой? Здесь, в Лондоне, мы должны избавиться от нашей провинциальности и стать современными и элегантными.

— Зачем? По-настоящему элегантные дамы, вроде дочерей герцогини, вовсе не производят впечатления изощренности. У леди Кэтрин очень красивые, но простые платья, а не изощренно-изысканные.

— Глупая, они вовсе не элегантные! — сказала Мэриголд. — Они просто представители аристократии, и они устарели.

— А кто, по-твоему, современные элегантные люди?

— Трудно сказать. Хетти Лелонг, например.

— Но она актриса!

— Это не мешает ей быть модной и элегантной, бывать на всех вечеринках и получать приглашения отовсюду!

— А еще кто?

— Что изменится, если я назову имена. Я вижу этих людей в мастерской Майкла Сорреля. Это вовсе не лорды и леди! Это актрисы, жены крупных финансистов и вообще богатые люди, которые каждый вечер бывают в лучших ресторанах. В них нет ничего особенного, кроме того, что они действительно элегантны, и все считают их «правильными» людьми.

— Герцогиня вряд ли знакома с ними.

— О, опять ты со своей герцогиней! — с некоторым раздражением сказала Мэриголд. — Какое это имеет значение? Она отжила свое. А мать Бена Барлоу работала в баре. Она бы и до сих пор там работала, если бы отец Бена не изобрел какую-то особую свечу зажигания. Это изобретение сделало Бена одним из самых блестящих и богатых людей в Лондоне!

— Мне не по душе такой блеск, — неприязненно сказала Энн.

— Тебе — возможно, — бодро ответила Мэриголд, — а что касается меня, так это как раз то, что доктор прописал.

Она надела платье. Мягкая, тонкая ткань изящно облегала тело. Плечи Мэриголд казались ослепительно белыми, оттененные зеленым, в глазах плясали веселые огоньки. Этот наряд чудесно подходил к роскошным огненным волосам Мэриголд. Она была просто красавица, но будь дома Салли, веселость Мэриголд насторожила бы ее. Казалось, Мэриголд заставляла себя веселиться, чтобы забыть о том, что заставляло ее нервничать.

А Салли в это время сидела в одном из уютных ресторанчиков Сохо с Дэвидом. Он пригласил Салли встретиться здесь, потому что это было недалеко от больницы и он мог ненадолго ускользнуть, чтобы пообедать.