– Неужели мы и вправду должны уйти? – огорчился Рудольф.

– Самое интересное только начинается, – пожаловался Михаил.

Когда эта парочка исчезла за дверью, герцогиня спросила:

– Милая, когда у тебя были последние месячные?

Фэнси ахнула и побагровела. Этот допрос невыносим. И тут же побледнела, все поняв. Последние месячные прошли еще до того, как они уехали на Сарк-Айленд.

Фэнси закрыла лицо руками и зарыдала. Степан ничего не сказал, просто обнял ее и дал выплакаться.

– Рокси, это не похоже на слезы радости! – пробурчал герцог. – Если она не хочет выходить за князя замуж, то может жить вместе с младенцем за городом.

Фэнси зарыдала еще громче. Она и в самом деле превратилась в свою мать.

– Мой ребенок родится в законном браке! – Степан приподнял ее подбородок и заглянул в фиалковые глаза, залитые слезами. – Ты меня не любишь?

– Люблю…

– Тогда в чем же дело?

– Я чувствую себя загнанной в ловушку!

– Кем же это?

Фэнси вздохнула и прислонилась к нему.

– Я сама виновата…

– Я так сильно хотел на тебе жениться, – признался Степан, – и надеялся, что ты уже не передумаешь, когда забеременеешь.

– Мне придется еще больше времени отнимать от оперы!

Степан погладил ее по спине, кинув на герцога с герцогиней предостерегающий взгляд. Фэнси еще не понимает реального положения вещей, а у него не хватает духа объявить ей, что с карьерой оперной певицы покончено.

Пока ее тошнит, она не сможет петь, а когда тошнота пройдет, она уже слишком поправится для сцены. А уж когда ребенок родится, Фэнси и сама решит навсегда уйти со сцены.

По крайней мере он на это надеялся.

Фэнси слишком устала, чтобы начать спорить о том, где ей сегодня ночевать.

– Ладно, я останусь до понедельника.

– Ты выглядишь совсем измученной. – Герцогиня поднялась с кресла. – Пойдем со мной, милая, тебе нужно поспать.

Степан легонько поцеловал Фэнси в губы.

– Хороших снов. Увидимся завтра.

– Княгиня Саманта увезла твоих сестер за покупками, – сказала герцогиня Инверари, выходя вместе с Фэнси из гостиной. – Только Белл и Рейвен отказались. Я не хотела, чтобы твои сестры помешали нашей встрече.

Фэнси кивнула:

– Хорошо.

– Я велю горничной приносить тебе подсоленный кусочек хлеба по утрам, ты съедай его до того, как встанешь с постели. – Герцогиня поднималась на третий этаж. – Хлеб помогает при утренней тошноте.

– Моя утренняя тошнота длится весь день. Это так тяжело…

– Такое случается.

«Попалась окончательно и бесповоротно, – думала про себя Фэнси. – Не продержалась даже одного года, попалась быстрее, чем мама».

Она любит Степана, но она же не дура. Рано или поздно князь потребует, чтобы она ушла из оперы. И что тогда?

Она должна петь. Ей как воздух нужна любовь зрителей. А важнее всего – отстоять собственную независимость.

– Вот мы и пришли. – Герцогиня ввела ее в спальню, оформленную в голубых, кремовых и золотых тонах. – Прислать к тебе ненадолго сестер, пока ты не уснула?

– Спасибо. – Фэнси села на краешек кровати и устало улыбнулась. – Я буду рада.

Белл и Рейвен ворвались в ее спальню через мгновение. Обе сестры, весело смеясь, обняли Фэнси и сели рядом с ней на кровать.

– Мы со Степаном поженимся в понедельник, – сообщила им Фэнси, и сестры снова кинулись обниматься.