Из-за ошибки. Просчета. Из-за чертовой формальности.

— Полиция арестовала его, а прощелыги-адвокаты выпустили, — поддакнул мужчина, стоящий с женой под зонтом.

— Э, нет, — возразил мужчина в бейсболке. — Полиция допустила просчет. Об этом писали все газеты. Полиция облажалась, и это гребаное чудовище оказалось на свободе.

Твоя правда. Но он знал, что виновата не вся полиция. Виноват один-единственный полицейский.

— Ричард, — зашикала женщина помоложе, стоявшая рядом с Бейсболкой, и дернула мужчину за руку. — Можно без грубостей?

Ричард Бейсболка стряхнул с плеча руку женщины.

— Он изнасиловал и убил четырех девочек, и это я грублю? — Он громко выражал возмущение, не веря своим ушам. — Не болтай глупостей, Шейла.

Та опустила глаза, ее щеки зарделись.

— Прости, Ричард.

— Да ладно… — пробормотал тот, глядя на дом. — Я просто злюсь как черт, когда богачи нанимают себе жирненьких адвокатов и уходят от наказания за жестокое убийство.

По толпе вновь пронесся шепоток одобрения, и разговоры переключились на пристрастность современной судебной системы… Тем временем перевозчики мебели загрузили последний ящик и запечатали задние дверцы. Фургон тронулся под язвительные крики и брань, никому не повредившие, но доставившие облегчение толпе. Однако как можно было помочь криками?

Небольшая толпа умолкла, когда ворота гаража на три машины поднялись и выехал черный «мерседес седан». Никто не проронил ни слова, пока «мерседес», бесшумно скользя по мокрой улице, не поравнялся с зеваками. Тогда Ричард Бейсболка закричал:

— Убийца!

И этот крик подхватили остальные собравшиеся.

Молчал только полицейский в старых синих джинсах и уже промокшей насквозь футболке — даже когда «мерседес» остановился прямо напротив него.

Толпа замерла, когда опустилось звуконепроницаемое тонированное окно и показалось лицо, которое постоянно преследовало его, во сне и наяву. Холодные темные глаза сузились, в них горела неприкрытая ярость. Они не могли принадлежать человеку. И лицо, и самодовольная ухмылка, которую он хотел стереть с лица этого нелюдя. А потом этот надменный рот заговорил.

— Иди к черту, Дэвис, — произнес он.

Меньшего я и не заслуживаю.

— Встретимся в аду, — сквозь зубы бросил он в ответ.

Женщина, сидящая на переднем пассажирском сиденье, что-то прошептала, и нелюдь поднял окно. Мотор взревел, и шины завизжали по мокрому асфальту — «мерседес» рванул вперед, выпустив облачко выхлопного газа, которое обожгло полицейскому нос.

«Они уезжают, — подумал Дэвис. — Чтобы начать новую жизнь». Нечестно. Несправедливо. Жестокий убийца лишил жизни четырех девочек-подростков, а его отпустили, чтобы он жил дальше. Пока…

Потому что вскоре жажда крови снова возобладает над ним и новые девочки окажутся во власти чудовища. Еще больше девочек умрет, потому что этому сукиному сыну жалость неведома.

Еще больше девочек умрет. Но в следующий раз я буду настороже. В следующий раз не будет никаких формальностей. В следующий раз чудовищу-садисту не отвертеться.

Нейл Дэвис смотрел вслед удаляющемуся «мерседесу», пока тот, завернув за угол в конце улицы, не исчез из виду.

В следующий раз.

Он дал клятву четырем девочкам. Дал клятву себе.

Я его достану. Он за все заплатит. Обещаю.

Глава 1

Наши дни, Роли, Северная Каролина Понедельник, 26 сентября, 10.00

За время работы ему не раз доводилось сталкиваться и с более ужасными зрелищами, поэтому на месте происшествия не должно было быть настолько тяжело.