Макс взглянул на ткань, лежащую на столе Потом подержал в руках колье, после чего склонился над рисунками. Бланш убрала один из рисунков.

— Это фасон моего платья, — объяснила она.

— А где фасон для Керсти?

— Она еще не выбрала. — ответила Бланш.

«Потому что я никуда не поеду».

Макс разложил перед собой рисунки и приняло? внимательно их рассматривать.

— Вот это. — Он ткнул пальцем в один из рисунков — Керсти его еще не видела. — Позаботитесь о том, чтобы платье как можно скорее было готово к примерке.

Керсти с удивлением посмотрела на Макса. Неужели он действительно полагает, что она должна поехать на бал?

Модистка присела перед Максом в реверансе.

— Прекрасная ткань, — заметил он. — Тебе надо носить голубое, Керсти. А это что? — Макс снова потянулся к колье.

— Это колье герцогини, — сказала Бланш. — Ее светлость надеется, что оно подойдет к муару.

— Прабабушка? — Макс нахмурился и принялся внимательно рассматривать украшение, которое держал в руке. — Да, теперь я вижу, это ее аквамарины и бриллианты. И она хочет, чтобы Керсти их надела?

Щеки Бланш порозовели.

— Вдова всегда была необычайно щедрой женщиной. Она знает, что у Керсти нет собственных драгоценностей, поэтому решила предложить ей свои.

— Необычайно щедрая женщина? — в задумчивости пробормотал Макс. — Что ж, эти камни наверняка украсят Керсти. Они подходят к ее глазам.

«О Господи, что он говорит?» — думала девушка.

На губах Бланш заиграла самодовольная улыбка.

— Я передумала, Женевьева, — сказала она. — Мне бы хотелось, чтобы ты прямо сейчас пошла вместе со мной. Я всегда занимаюсь такими делами в присутствии вдовы. Ей доставляет удовольствие подшучивать надо мной. Впрочем, я знаю: этот фасон ей понравится. Макс, надеюсь, ты проводишь Керсти обратно.

— Да, конечно. — Он уложил колье в футляр и передал его Бланш.

— Скажите прабабушке, что мне понравились эти драгоценности. Я потом сам поблагодарю ее за доброту.

— Хорошо, скажу, — кивнула Бланш; модистка уже ждала ее в коридоре. — Если вам с Керсти нужно поговорить, можете без всякого стеснения располагаться в моей комнате. Я всегда очень огорчалась, что такую красоту почти никто не видит.

Макс повернулся к Керсти и посмотрел ей в глаза.

Бланш молча вышла из комнаты и увела с собой Женевьеву.

— Я не люблю леди Гермиону, — заявил Макс. — Сегодня утром она пришла ко мне без приглашения.

«И все же, — подумала Керсти. — ты не прогнал ее и не остановил, когда она… начала делать то, что делала», — Ты сердишься на меня?

— Нет, — ответила она.

— Почему ты так изменилась в последние дни?

— Я знаю свое место.

— И поэтому не говоришь то, что думаешь, даже когда я задаю тебе прямой вопрос? — Он прищурился.

Керсти скрестила на груди руки.

— Я… в затруднительном положении, сэр. Вы уже высказали мне свои пожелания. И мы поняли, что нам хорошо друг с другом. Но нам все же не следовало этим заниматься.

— Керсти хотела сказать, что подобное больше не должно повториться, однако промолчала.

— Но не все мои родственники нас осуждают, — заметил Макс.

— Кто же из них не осуждает? — Керсти принялась медленно расхаживать по комнате.