Я бросился на Медведянского, ударил его в полёте обеими ногами сразу и отшвырнул куда-то в даль коридора. Оттолкнувшись таким образом, я сменил направление полёта и мощным магическим снарядом впечатался в дверь заветной комнаты.

Дверь не выдержала и слетела с петель, я ворвался в комнату Корень-Зрищина.

Здесь и правда всё было, как при Пушкине, сама обстановка говорила о девятнадцатом веке. Разве что на древней скошенной парте у окна, где Пушкин раньше вероятно писал стихи, теперь стоял ноутбук Корень-Зрищина.

Интересно, пишет ли Корень-Зрищин стихи?

Сам хозяин комнаты уже стоял у окна, полностью одетый. Ну это и неудивительно. Если он и спал во время моего прибытия на этаж, то минутка, чтобы встать и одеться, пока я разносил коридор, у Корень-Зрищина была.

Корень-Зрищин не стал терять времени даром и после моего эффектного захода в комнату тут же выбил своим телом огромное старинное окно и выпрыгнул на улицу.

Я успел только схватить и швырнуть ему вслед кувшин, стоявший на рукомойнике. Наверное, этим кувшином пользовался во время умывания еще сам Пушкин.

А вот прыгнуть следом за Корень-Зрищиным я уже не успел, обернувшись, я увидел, как парень с огненным шаром на гербе кастует какое-то заклинание, а через мгновение воздух наполнился ярким светом, и мою спину обожгла резкая боль.

Я заорал, тело свела судорога, в глазах потемнело. Это был не огонь, а что-то гораздо хуже.

Плевать.

Не обращать внимания на боль, не бросаться на этого ублюдка, самое главное — не терять сознания. Окно. Мне срочно нужно в окно. Если вырублюсь здесь в комнате — меня просто прикончат.

Возле моей головы просвистела пуля казака и разбила зеркало, в которое смотрелся еще сам Пушкин.

Я резко прыгнул и ухнул в уже заботливо выбитое Корень-Зрищиным окно.

Обычный человек бы наверняка убился, прыгнув с третьего этажа на брусчатку, но я благодаря магии приземлился мягко, просто атаковав своей аурой землю за мгновение до приземления.

Плечо мне пробила пущенная из окна казаком пуля, но я почти не почувствовал этого из-за боли в спине.

В воздухе разносился странный запах гари.

Я горю что ли? Вроде нет, ни дыма, ни огня заметно не было.

Корень-Зрищин стремительно несся по переулку, объятый алой аурой…

Я пошатнулся и застонал от боли.

Глава 38. Как прекрасны блинчики…

«На Островах Горячего Жира провёл Рюрик всю весну,

Питаясь рыбой и плодами Перводрева,

Лишь когда льды пустились в пляс,

Оставил Рюрик острова и оседлал коня войны,

Ибо он познал магию и теперь был уверен,

Что ветра крови и побед наполнят ветром его паруса.

В Гренландию отправился Рюрик,

Где его брат Олаф пал от руки магов-скрелингов,

Потому что до Рюрика никто из людей континента не знал магии,

А скрелинги ведали её тайны, проливая кровь добычи.

И Рюрик украсил свои паруса Перводревом,

И разбил скрелингов, и наложил на них подати,

По моржовому клыку и по оленю с семьи.

И магия шла теперь с Рюриком,

Но он не знал, как дать её другим, битвы и чаши друзьям,

Этому не научило его Перводрево, тайные знаки открывающее.

Но пришла новая зима,

И женщина скрелингов понесла от Рюрика плод,

Пришло лето, и она родила второго в мире мага Севера,

И Рюрик понял, что магия в крови его, и в детях его,

И покорились ему и славяне, и даны, и шведы, и англы, и Бретань, и Винланд…»

Сага о Рюрике, священный текст масонов и адептов друидизма

Самый старый известный текст саги записан около XII века в Дании на малоизвестном диалекте гренландского языка

Собравшись, я привычно заблокировал болевые ощущения.