В участке на Гэйфилд‑сквер ничего не происходило. Было много суеты, беготни и нахмуренных, озабоченных лиц, но за всем этим Ребус замечал своим цепким взглядом растущее чувство безнадежности и беспомощности. Незадолго до этого участок почтил своим присутствием заместитель начальника полиции. Он вызвал на ковер Билли Прайда и Джилл Темплер и, выслушав доклад о ходе расследования, недвусмысленно дал им понять, что от них требуется «как можно скорее закрыть дело». Ребус при этом, разумеется, не присутствовал, но в том, что заместитель начальника сформулировал свое пожелание именно так, он не сомневался: устраивая разгон своим подчиненным, Джилл и Прайд, независимо друг от друга, повторили именно эти слова.

– Инспектор Ребус?… – обратился к нему один из секретарей. – Босс просит вас на два слова.

Когда Ребус вошел в кабинет, Джилл велела ему поплотнее закрыть дверь. Против обыкновения, в комнате было грязно и пахло потом: в рабочем зале не хватало мест, и Джилл приходилось делить кабинет еще с двумя детективами, работавшими в ночную и вечернюю смены.

– Похоже, скоро нам придется сажать наших людей в тюремных камерах, – мрачно посетовала она, когда, собрав со стола пустые кружки, не нашла, куда их можно убрать. – На моей памяти такого еще не было!

– Не трудись, – сказал Ребус. – Я ненадолго.

– Это верно… – В конце концов Джилл поставила кружки на пол и тотчас опрокинула одну из них ногой. Не обращая внимания на растекшиеся по полу остатки кофе, она села. Ребус остался стоять, поскольку стульев в комнате все равно не было.

– Как дела в Фоллзе? – спросила Джилл.

– Нормально. Я пришел к выводу…

– К какому же? – Она метнула на него быстрый взгляд исподлобья.

– Что вся эта история с куклой будет прекрасно смотреться на первых полосах бульварных газет.

Джилл кивнула:

– Кажется, вчера вечером в одной газетке уже мелькнул какой‑то материал…

– Женщина, которая якобы нашла куклу, разговаривала с журналистами при мне.

– Якобы?…

В ответ Ребус только плечами пожал.

– Ты считаешь, она могла это подстроить?

Ребус засунул руки в карманы.

– Кто знает?…

– Кто‑то, вероятно, знает. Например, одна моя подруга, Джин Берчилл, утверждает, что может нам помочь. Я хочу, чтобы ты с ней поговорил.

– Кто она такая?

– Она работает хранителем в Музее истории Шотландии.

– И она знает, что это за кукла?

– Не исключено. – Джилл немного помолчала. – Джин говорит, что похожие куклы ей уже встречались.

Разговаривая с Джин Берчилл, Ребус признался, что никогда не был в новом музее.

– Только в старом, – сказал он. – Я водил туда дочь, когда она была маленькой.

Джин укоризненно покачала головой.

– Но ведь это совсем другое, инспектор. Наверху собраны прелюбопытнейшие экспонаты, которые способны поведать нам о том, кто мы такие; рассказать о нашей истории и культуре!…

– И никаких чучел животных?

Она улыбнулась.

– Насколько я знаю, нет.

Разговаривая таким образом, они преодолели огромный выбеленный вестибюль и теперь медленно шли по залам первого этажа. Добравшись до маленького служебного лифта, Джин Берчилл остановилась и внимательно оглядела Ребуса с ног до головы.

– Джилл мне о вас рассказывала, – проговорила она.

Дверцы лифта открылись, и Ребус вошел следом за ней в кабину.

– Надеюсь, только хорошее, – сказал он и добавил: – Как о покойнике, знаете?…

Ребус изо всех сил старался взять шутливый тон, но Джин только загадочно улыбнулась.