Дежарден прикусил губу.

Патриция покачала головой, на ее бледном лице мелькнуло легкое неодобрение:

— Бетагемот, доктор Дежарден. Лени Кларк. Если вам надо о чем-то беспокоиться, переключитесь лучше на них. Поверьте мне, Кен Лабин — это часть решения, а не проблемы. — Она слегка повысила голос. — Не так ли, Кен?

— Я не так хорошо ее знаю, — отозвался тот.

Ахилл, встревожившись, бросил взгляд на Роуэн:

— Так он нас слышит?

Та предпочла говорить не с ним, а с Кеном:

— Ты знаешь ее гораздо лучше, чем думаешь.

— У вас же есть... психологические портреты, — сказал Лабин. Он говорил неразборчиво, действие нейроиндукционного поля, похоже, затрагивало лицевые мышцы. — Пшихолог этот. Шкэнлон.

— У Скэнлона свои трудности, — возразила Роуэн. — У тебя и Кларк много общего. Общие взгляды, общее происхождение. Будь ты на ее месте...

— А я на ее месте. Пришел же я сюда. — Кен облизнул губы, струйка слюны заблестела в уголке рта.

— Справедливо. Но представь, что бы ты делал без информации, допуска и без... поведенческих ограниче­ний. Чем бы ты занялся?

Лабин не ответил. В сиянии прожекторов лицо за щитком шлемофона казалось безглазой, высококонтрастной маской, а кожа почти светилась.

Роуэн сделала шаг вперед:

— Кен?

— А эт легко, — наконец произнес он. — Я бы начал мстить.

— Кому конкретно?

— Энергошети. Мы же пытались нас убить.

Линзы Роуэн засветились от резкого притока информации.

— Ее ни разу не видели рядом с офисами Энергосети.

— Она на кого-то напала в Гонкувере. — Тело Лабина прошил спазм. Голова безжизненно поникла. — Ишкала Ива Шкэнлона.

— Насколько нам известно, тот был ее единственной зацепкой. И ниточка никуда не привела. По нашим сведениям, Кларк ушла с Тихоокеанского побережья не­сколько месяцев назад.

— У Лени есть счеты не только к нам. Например, она могла отправиться домой.

Роуэн нахмурилась:

— То есть к родителям?

— Кларк упоминала Су-Сент-Мари.

— Ну а если не сумеет добраться до родителей.

— Тогда не знаю.

— Что бы сделал ты?

— Я бы продолжил искать...

— Предположим, твои родители мертвы, — подала следующую мысль Роуэн.

— Вы что, убили их раньше?

— Нет. Предположим, они уже умерли... умерли очень давно.

Лабин неуклюже покачал головой:

— Люди, которых так ненавидит Лени, живее всех живых.

— Предположим, Кен, — Патриция начала терять терпение. — Теоретически. У тебя есть счеты к Энергосети и к родителям, и ты знаешь, что ни до тех, ни до других не доберешься. Что ты сделаешь?

Его губы шевельнулись, но не вышло ни единого слова.

— Кен?

— ...Я перенаправлю гнев, — наконец выжал из себя Лабин.

— В смысле?

Он дернулся, словно слепая марионетка, большую часть нитей которой перерезали.

— Меня нагнул сам наш мир. И я... хотел бы ему отплатить.

— Хм. — Роуэн покачала головой. — В принципе, именно этим она сейчас и занимается.

Как выяснилось, одного распятия хватило. Ахилл был чист, хотя и не застрахован от инфекции; вторая операционная стояла наготове, но выскоблить ему внутренности не желала.

А желала всего лишь превратить его в камбалу.

Комната ужасов Лабина сбавила обороты. Стол перестроился в кресло; убийца сидел в нем, а механический паук бегал по его телу на ногах, похожих на суставчатые усы.