— И я благодарю Господа за это, — сказала Роуэн.

— Что?!

— Вы не забыли, что эта женщина — ходячий инкубатор конца света? По крайней мере мы знаем, куда она направляется. Кен сумеет ей помешать. Из-за своих представлений о себе Кларк предсказуема, доктор. Это значит, что мы все еще можем спасти мир.

Случайные оперативные данные скользили со всех сторон. Дежарден не видел их.

«Кен сумеет ей помешать».

Благодаря Трипу Вины для Лабина превыше всего была безопасность. Он совершал столько просчетов лишь для того, чтобы снова и снова это доказывать.

«Кое-кто от меня ушел, — сказал он в операционной, а потом добавил: — Такая жалость. Она действительно заслуживала шанса на победу...»

У Кларк было нечто большее, чем шанс на победу: она обрела легионы поклонников, которые охраняли ее. Хотя на самом деле гонялись не за ней, а за неким разогнавшимся эволюционным искажением, несущимся мимо на скорости света. И если бы Актиния не знала, где Лени, и не трубила тревогу — а кем бы ни было это создание, даром провидца оно не обладало, — то услышал бы хоть кто-нибудь об одинокой черной тени, крадущейся в ночи у них за спиной?

Лени Кларк — всего лишь одинокая женщина. И Лабин охотился за ней.

Никакой надобности убивать ее не было. Ее могли очистить. Нейтрализовать, не стирая полностью. Но для Лабина все эти соображения не имели значения.

«Она — единственная утечка, которую он не ликвидировал. Кен сам так сказал».

Ахилл никогда не встречал Лени. По справедливости, она должна была быть лишь очередной женщиной из безвестных миллионов. Но в каком-то смысле он очень хорошо ее знал: человека, поведение которого целиком и полностью определяли мотивы, созданные другими людьми. Все ее действия, все ее чувства были результатом хирургической и биохимической лжи, которую помести­ли внутрь Кларк ради удобства других людей.

«О да. Я очень хорошо ее знаю».

Внезапно тот факт, что она была также и носителем всемирного апокалипсиса, почти перестал что-то зна­чить. У Лени Кларк появилось лицо. Ахилл ощутил ее внутри — такое же, как и он, человеческое существо, намного более реальное, чем далекая абстракция с вось­мизначным числом погибших.

«Я доберусь до нее первым».

Конечно, Лабин был профессиональным убийцей; но над Дежарденом тоже плотно поработали, как и над всеми правонарушителями. Его тело переполняли хими­ческие вещества, которые в одно мгновение могли пере­вести все рефлексы на максимальное ускорение. И если повезет — если действовать достаточно быстро, — то он сможет опередить Лабина. У Ахилла был крохотный, почти ничтожный, но все же шанс.

Это не работа. Это не ради общего блага.

Плевать и на то, и на другое.

— Произошла утечка, — сказал корп. — Мы надеялись, что вы расскажете о некоторых деталях, относящихся к делу.

Половину лицевых мускулов Элис тут же чуть не свела судорога. Она жестко пресекла их потуги и попыталась придать лицу выражение («о Господи, пусть у меня получится!») невинного и заинтересованного любопытства.

«Хотя, с другой стороны, какой смысл? — шепнул ей наглый внутренний голос. — Им уже и так обо всем известно. Иначе зачем тебя вызвали?»

Она заткнула и его.

«Они лишь играют с тобой. Корпом не станешь без пристрастия к садизму».

А вот заткнуть этот... едва получилось.

Их было четверо: двое мужчин и две женщины кругом сидели у дальнего конца стола для совещаний на четырнадцатом административном уровне, в самой стратосфере. Джовелланос узнала только Слейпер — ту только-только назначили на место Лерцмана.