– Отправлю им открытку.

Взглянув на него, я понимаю, что ляпнул не то.

– Ну, что вы. Я их люблю и знаю, что они тоже меня любят. Но я перестал быть частью их жизни. Так, вишу у них на шее. Потому‑то мне и пришлось сегодня топать сюда самому. Обо мне просто забыли.

Чарли хмурит брови. Явно сомневается.

Не видя иного выхода, я продолжаю:

– Мне девяносто три. Терять уже нечего. Заботиться о себе я могу и сам. Кое в чем, конечно, помощь мне нужна, но в целом я справляюсь. – Я чувствую, как глаза мои наполняются слезами, и пытаюсь придать своему одряхлевшему лицу хоть сколь‑нибудь волевое выражение. Я не нюня, боже упаси. – Возьмите меня с собой. Я буду продавать билеты. Расс молод, он может делать что угодно. Дайте эту работу мне. Я до сих пор неплохо считаю и обещаю не обсчитывать зрителей. Ведь вашему цирку ни к чему «грязные» деньги, верно?

Взор Чарли затуманивается. Вот ей‑богу.

Так что я продолжаю ковать железо, пока горячо.

– Если меня поймают – что ж, значит, поймают. А если нет, то в конце сезона я позвоню им и вернусь. А если со мной что‑то случится, позвоните им сами – и они меня заберут. Чем плохо.

Чарли глядит на меня в упор. Я никогда и ни у кого не видел столь серьезного выражения лица.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть – что‑то он не отвечает – семь, восемь, девять – неужели он отправит меня обратно, впрочем, имеет право, он ведь меня совсем не знает – десять, одиннадцать, двенадцать…

– Ладно, – говорит он.

– Ладно?

– Ладно. Пусть вам будет о чем порассказать внукам. Или правнукам. Или даже праправнукам.

Я аж фыркаю от радости. Чарли моргает и наливает мне еще порцию виски. А подумав, наклоняет бутылку снова. Но я перехватываю ее горлышко:

– Не стоит. Не хочу надраться и сломать бедро.

И принимаюсь хохотать во весь голос, ведь это так безрассудно и так прекрасно, и к тому же иначе я бы непременно впал в совершенно неуместное хихиканье. Кому какая разница, что мне девяносто три? Пусть я старая развалина, но если меня берут, а моя нечистая совесть им не помеха, почему бы мне, черт возьми, не сбежать с цирком?

Чарли не соврал копу. Почему я не дома? Мой дом здесь.

ОТ АВТОРА

Замысел этой книги возник у меня неожиданно. В начале 2003 года я собирала материал совсем для другой книги, как вдруг в «Чикаго Трибьюн» появилась статья об Эдварде Дж. Келти – фотографе, который в 1920‑1930‑х годах объездил всю Америку с передвижными цирками. В статье меня больше всего впечатлила фотография, и я даже купила два альбома фотографий старых цирков: «Туда и ступай: Фотографии Эдварда Дж. Келти» и «Странные, сумасбродные, сказочные: Американский цирк глазами Ф. У. Елейзера». Пролистывая их, я попалась. Бросила книгу, которую собиралась писать, и с головой окунулась в мир передвижных цирков.

Начала я с того, что получила список книг, которые стоило прочесть, у архивиста «Мира Цирка» в Барабу, штат Висконсин – именно там проводил зиму цирк братьев Ринглингов. Многие из этих книг уже давно разошлись, но мне удалось найти их у букинистов. А через пару недель я вылетела в Сарасоту, штат Флорида, где находится цирковой музей Ринглингов: там как раз случилась распродажа дубликатов редких книг из коллекции музея. Когда я вернулась, в кошельке у меня недоставало пары сотен долларов, но зато книг я привезла столько, что сама не могла поднять.

Еще четыре с половиной месяца я провела, приобретая знания, необходимые для того, чтобы воздать должное избранной мною теме. Мне пришлось проделать еще три путешествия: я вновь съездила в Сарасоту, побывала в «Мире Цирка» в Барабу и выбралась на выходные в канзасский городской зоопарк вместе с бывшим слоноводом, который учил меня слоновьему языку тела и рассказывал о поведении этих животных.