На протяжении всего этого разговора младшая принцесса безмолвно и неподвижно стояла на мраморном пьедестале, держа над головой источник всех рек Земли.

— Она не устает вот так стоять? — спросил Рубен.

— Конечно, устает, но что поделаешь — иначе ваши реки пересохнут, а это наверняка приведет к ужасным бедствиям. Уж лучше немного потерпеть, стоя с чашей в руках, чем потом чувствовать себя виновной в страданиях многих миллионов людей. Поглядите в бассейн, и вы увидите, что она сейчас делает для вашего сухопутного мира.

Дети взглянули вниз и с изумлением обнаружили, что гладкая поверхность воды представляла собой нечто вроде экрана цветного кино, на котором мелькали, сменяя друг друга, различные картины земной жизни.

Они увидели краснокожих индейцев, ставящих свои вигвамы на берегах больших рек, и бобров, строящих плотины на тихих лесных речушках; они увидели голых по пояс рыбаков, опускающих свои примитивные ловушки в мутные воды Нила, и смуглых девушек, чьи крохотные кораблики с зажженными свечками — символы любви — качаются на волнах священного Ганга. Они увидели грозное штормовое великолепие реки Святого Лаврентия и пасторальную тишь Медуэя. Перед их взорами промелькнули сверкающие на солнце быстрые ручейки, тенистые заводи с нависающими над водой деревьями, водовороты и воронки над уходящими вглубь земли таинственными провалами и бьющие из-под земли прозрачные родники. Они также увидели женщин, стирающих белье в водах Сены; пускающих кораблики беззаботных мальчишек; черных дикарей в разноцветных масках, пляшущих под пальмами на берегу стремительного речного потока; мужчин во фланелевых костюмах и девушек в летних платьях, гуляющих вдоль набережных Темзы. Они увидели Ниагарский водопад и водопад Виктории — и все это время поверхность воды сохраняла зеркальную гладкость, а тонкая струйка, бывшая источником всего, что они сейчас наблюдали, описывала над их головами дугу и почти бесшумно вливалась в бассейн у самого устья мраморного желоба.

Неизвестно сколько еще времени они простояли бы там, разглядывая сменявшиеся картины, не привлеки их внимание звуки труб и громкая барабанная дробь.

— Сейчас начнется парад, — сообщила принцесса Майя. — Вы вообще интересуетесь оружием, солдатами, маневрами и всякими такими вещами?

— Еще бы! — оживился Бернард. — Однако я не знал, что у вас здесь есть армия.

— У нас есть первоклассная армия, которой мы очень гордимся, — сказала принцесса. — Лично я состою в звании Полковника Гвардейского Батальона Омаров, а моя сестра командует Сводной Крабьей Бригадой; но в сегодняшнем параде мы с ней не участвуем.

Между тем грохот барабанов приближался.

— Парады у нас проводятся на специальном плацу, — сказала Майя. — Идем скорее, а то пропустим начало.

Они обогнули правое крыло дворца и, пройдя длинной боковой галереей, расположились в проеме арки, откуда вся сцена парада казалась происходящей внутри какого-то гигантского аквариума.

Первым увиденным ими подразделением был 23-й пехотный Лангустовый полк. Если вы постараетесь представить себе лангуста — морского рака — ростом с дюжего гренадера, но еще более бравого и длинноусого, с грудью колесом и глазами навыкат, вы поймете, какое впечатление произвели на детей эти отлично вымуштрованные воины. Их мундиры — в отличие от наверняка известных вам вареных раков — были не красного, а голубовато-стального цвета, а боевые клешни с острыми зубцами на кончиках угрожающе торчали вверх.

Далее следовал 16-й полк Меченосных Рыб в серебристой-серой униформе и с обнаженными мечами наперевес, а за ним на плацу показались Морские Петухи — личная охрана королевы — в роскошных красных нарядах, сверкающих шлемах и утыканных острыми шипами защитных воротниках.