— Да, — согласилась принцесса, — они молодцы хоть куда, но если Книжные Люди подглядят в щели ворот и увидят, что это всего лишь безграмотные Толстолобики, раны, нанесенные их тщеславию, быстро заживут, и они с новами силами ринутся на приступ. Но зато если они обнаружат, что им отвечают человеческие существа, эти раны могут оказаться для них смертельными.

— Я думаю, лучше всего для этой цели подошел бы Рубен, — сказал Фрэнсис. — Он, по-моему, за всю жизнь не прочел ни единой книги.

— Неужели? — удивилась принцесса. — Этот ваш Рубен и впрямь настоящее сокровище. Жаль, что он не может быть одновременно в нескольких пунктах обороны.

— Ну, здесь мы тоже кое-чего стоим, — самоуверенно заявила Кэти. — По крайней мере я могу ручаться за себя: я вообще не люблю читать, и уж тем более никогда не читаю книжки с дурными персонажами.

— Хотела бы я быть на твоем месте, — позавидовала ей принцесса. — А вот я, к сожалению, знаю их всех. Слышите этот пронзительный визг? Это старается незабвенная миссис Фэрчайлд. А короткие, лающие выкрики — это Тетка Фортуна. Мистер Мердстоун издает невнятное ворчание, а бесстрастный ледяной голос принадлежит мамаше маленькой Розамунды.

— Боюсь, кое-кто из них кажется мне знакомым, — неуверенно пробормотала Мэвис.

— Тогда будь внимательна и отвечай только тем, кого ты наверняка не знаешь. Таких здесь полным-полно — взять хотя бы Джона Нокса или Макиавелли, а также Дона Диего, Типу Сахиба, Салли Брасс и… впрочем, их невозможно перечислить всех. Если случится непоправимое, скорее обхватите ближайшего к вам Толстолобика и старайтесь на смотреть по сторонам. Книжные Люди неспособны никого убить, они могут лишь довести человека до полного отупения или обморока.

— Но каким образом ты так хорошо изучила их голоса? — спросила Мэвис. — Они так часто нападают на город?

— Нет, только когда рушится небо. Но они каждое полнолуние вылезают из своих книг и вопят за воротами, так что со временем поневоле научишься из различать.

С этими словами она повернулась и уплыла обратно в сторону дворца.

Тем временем выкрики снаружи усилились и стали разборчивей:

— Я миссис Рэндольф. Откройте ворота!

— Я добрейшая миссис Браун. Почему вы меня не впускаете?

— Я Эрик, или Мало-Помалу. Открывайте немедленно!

— Я Элси, или Подобно Горящей Свече. Позвольте мне войти!

— Я король Джон. Приказываю вам открыть!

— Я миссис Маркхэм.

— Я миссис Сквирс.

— Я Урия Гип.

— Я Ваша Славная Бесси.

— Я Мондидье.

— Я Калибан.

— Я Великан Бландербор.

— Я Дракон из Уонтли.

И каждый из них на разные лады повторял одно и то же: «Пустите меня! Пустите! Пустите! Пустите!»

Дети добросовестно взялись за дело и очень скоро убедились, как это непросто: следить за потусторонними голосами и отвечать «Я тебя не знаю» тем, о ком они действительно слышали впервые, либо молчать в ответ на выкрики тех Книжных Людей, чьи имена казались им знакомыми. Напряжение постепенно нарастало. Так не могло продолжаться долго; рано или поздно кто-то из них должен был допустить роковую ошибку. Они и сами уже начали осознавать всю опасность своего положения, но, втянувшись в эту своеобразную (и довольно рискованную) игру, были просто не в силах остановиться.

— Скажите, а что произойдет, если они все-таки пролезут внутрь, — обратилась Кэти к стоявшему рядом невозмутимому Толстолобику.