Там выдержали, как положено, торжественную паузу, и затем зычный голос начальника училища потряс тишину. Парадный строй новоиспеченных лейтенантов дрогнул и ответил нестройным криком: «У-р-р-а-а-а!» По лицу генерала пробежала печальная гримаса. Училище переживало не лучшие времена. Некогда могучая система ПВО СССР после августа 1991 года разваливалась на глазах. Ее осколки поспешно прибирали к своим рукам новые государства, возникшие на развалинах Советского Союза. Потребность в выпускниках училища резко сократилась.

Выпуск 1993 года был уже вторым почти не востребованным войсками ПВО. Многие выпускники уходили в никуда, как раньше говорили, «получали свободный диплом». И начальнику училища было до слез обидно, что через час-другой одни его питомцы навсегда снимут со своих плеч погоны, а другие окажутся в иностранной армии и спустя время, чем черт не шутит, будут ловить на экранах своих мониторов российские самолеты и ракеты.

Под марш «Прощание славянки» строй выпускников покинул плац. В нем шагал и лейтенант Сергей Юреня.

Юреня получил назначение в 8-ю радиотехническую бригаду Вооруженных сил Республики Беларусь, расположенную в уютном городе Лида, на должность начальника расчета. В те непростые годы, когда рушились привычные устои и стереотипы, а общество искало себя в новых реалиях, перспектива служебного роста и стабильная зарплата служили спасательным кругом.

Белоруссия встретила лейтенанта Юреню по-настоящему летним теплом, запахом зреющих в садах яблок и политической горячкой сошедшихся в непримиримой борьбе за власть либералов и консерваторов. Ее отзвуки болезненно отзывались в молодой, только поднимавшейся на ноги белорусской армии и ее офицерской среде. Несмотря на это, Юреня взялся за службу с присущим для юности задором.

В реальной жизни многое оказалось не так, как оно рисовалось в классных аудиторияхучилища. Галопирующая инфляция съедала зарплату. Перспектива получения квартиры становилась все призрачнее. Жизнь на гражданке тоже была не сахар, там властвовала дикая стихия рынка. И потому он предпочел иметь синицу в руках — службу, чем журавля в небе — непредсказуемую и рискованную деятельность коммерсанта.

Шли годы. Юреня хотя и медленно, но все-таки рос в должностях и званиях. Однако желаемого удовлетворения и материального благополучия так и не достиг. Тем временем за армейским забором набирала обороты новая жизнь. Она слепила глаза блеском броской рекламы, роскошными витринами супермодных магазинов и навороченными иномарками. В ее новом, долларовом свете ореол армейской романтики окончательно померк, а служба, когда-то казавшаяся привлекательной, превратилась в тягостную обязанность. С каждым днем тянуть ее лямку становилось все труднее. В душе нарастали горечь и досада за бесцельно потраченные, как ему тогда представлялось, годы.

Вольно или не вольно их подогревали встречи с бывшими однокурсниками по военному училищу и однополчанами. Некоторые из них, уйдя со службы, очень даже неплохо устроились на гражданке. Квартиры в престижном квартале города, дорогие машины и рассказы об отдыхе на Канарах еще больше травили душу Юрени. Чаще всего это возникало после встреч с Русскиным. Вместе с ним он учился в училище, правда, в разных взводах, и потому близкие отношения у них тогда не сложились. Сошлись они позже, во время службы в 8-й радиотехнической бригаде.

Русский, в отличие от Юрени, в армии долго не задержался — решил попытать счастья на гражданке. В 1996 году он уволился из армии и занялся бизнесом. Сначала приторговывал соляркой, которую иногда доставал в бригаде по дешевке через свои связи. Потом переключился на перепродажу автомобилей, перегоняя их из Польши в Беларусь. Это занятие для него не являлось новым. Еще во время службы Русский втайне от командования совершал вылазки в соседнюю страну. Обратно возвращался с подержанной иномаркой, приносившей одну-две тысячу долларов к лейтенантской зарплате.