Этот сухой, лишенный эмоций документ занимает всего две страницы и, конечно, не может отразить той колоссальной организаторской, оперативной и следственной работы, которая была проделана генералом Г. Циневым и его подчиненными. Приведенные в докладной цифры разоблаченных агентов и резидентов, вероятно, покажутся просто фантастическими не только людям, далеким от спецслужб, но и многим сотрудникам органов безопасности, не связанным с делом «Весна».

Так, один из активных участников той уникальной операции генерал-лейтенант Юрий Николаев, тогда старший оперуполномоченный 2-го отдела УОО КГБ при СМ СССР по ГСВГ, курировавшего работу подчиненных подразделений и автор проекта этой докладной записки Г. Цинева, вспоминал в своей книге «Будни военного контрразведчика»: «Одному из генералов с Лубянки, работавшему безвыездно в Москве десятки лет, пришлось для убедительности продемонстрировать поднятую из архива упомянутую докладную записку».

Успех оперативной разработки «Весна» был обусловлен слаженной работой УОО КГБ при СМ СССР по ГСВГ, Инспекции по безопасности верховного комиссара СССР в Берлине и только вставшего на ноги Министерства государственной безопасности Германской Демократической Республики. А началась операция горячим берлинским летом 1953 года.

Часть первая

Повторный штурм Берлина

В июне 1953 года, спустя нескольких месяцев после смерти Сталина, бывшие союзники по антигитлеровской коалиции впервые отважились испытать на прочность созданную ими гигантскую империю и проверить твердость политической воли у новых советских вождей. Удар был нанесен по самому чувствительному месту — ГДР, «рекламной витрине» советского блока, призванной продемонстрировать миру преимущества социализма перед капитализмом.

11 июня 1953 года мало кто мог увидеть за внешне безобидной стачкой нескольких десятков рабочих те скрытые пружины, которые через несколько дней привели в движение сотни тысяч граждан ГДР и взорвали ситуацию в Восточном Берлине. В тот день одна из бригад каменщиков, занятая на строительстве блока «Г» в районе Сталиналле, объявила 24-часовую «итальянскую забастовку». В ходе нее рабочие выдвинули всего одно требование: отменить произвольное повышение производственных норм на 10 %, принятых правительством ГДР 28 мая 1953 года.

Через два дня, 13 июня, это недовольство приобрело более масштабный характер; его поддержали лидеры профсоюза строителей. В тот день они организовали для рабочих коллективную прогулку на пароходе, к которой присоединились представители ряда других столичных строек. Короткий митинг быстро перерос в собрание и завершился принятием решения о проведении совместного выступления профсоюза и стачкома против повышения производственных норм.

За несколько дней до начала кризиса уполномоченный МВД СССР в Германии полковник И. Фадейкин с тревогой докладывал первому заместителю председателя Совета министров СССР, министру внутренних дел СССР Л. Берии:

«Волнения рабочих в демократическом секторе Берлина начались еще 11–12 июня с. г. Рабочие строительных объектов собирались группами, обсуждая создавшееся положение в связи с «изменением политического курса» правительства ГДР.

Руководство горкома СЕПГ не реагировало на поступающие сигналы о недовольстве рабочих и продолжало ориентировать руководство строек и партийных функционеров на «проведение в жизнь повышенных норм».

Зато в западных секторах Берлина не дремали. Народнотрудовой союз (НТС) — политическая организация русской эмиграции, «Группа борьбы против бесчеловечности», «Восточное бюро», «Союз немецкой молодежи» и другие организации, за спинами которых стояли спецслужбы США, Великобритании и Западной Германии. Они, воспользовавшись моментом, развили бурную деятельность.