До поры до времени особисты и сотрудники МГБ ГДР не подозревали, что филателистическая биржа в Западном Берлине служила удобной ширмой деятельности спецслужб. Приходившие туда коллекционеры из Восточного Берлина чаще всего имели дело с моложавым и обходительным господином Вилли. У него всегда имелся богатый выбор марок по сносным ценам, а хорошие манеры располагали к общению.

В ходе разговора коллекционер незаметно для себя переходил к обсуждению более широких тем. При следующей встрече его ждал приятный сюрприз. Та заветная марка, за которой он гонялся не один год, по счастливой случайности оказывалась у Вилли. За нее он не заламывал цену, шел навстречу покупателю, но взамен просил оказать маленькую услугу. От счастливого коллекционера требовалось всего ничего: узнать, какустроить-ся знакомому Вилли в Н-скую воинскую часть, или передать небольшую посылку другому коллекционеру.

В тот радостный момент обладатель заветной марки даже не подозревал, что получал свой первый шпионский аванс и выполнял первое разведывательное задание. Остальное, его вербовка, было уже, как говорится, делом техники.

Резидентура из филателистов достаточно успешно проработала не один месяц. Подвела ее агентов не столько страсть к маркам и банальная жадность, сколько система контрразведывательных мер, выстроенная особистами в воинских частях и их окружении. Повышенный интерес агентов-филателистов к учебно-боевой деятельности советских войск, активность в установлении контактов с военнослужащими не остались незамеченными. Собранных контрразведчиками доказательств вполне хватило, чтобы уже в апреле 1955 года им заняться коллекционированием не марок, а пуговиц от тюремной робы.

Шло время. Контрразведывательная «Весна» незаметно для западных спецслужб и их агентов бурно набирала обороты в оперативных разработках особистов и работников МГБ ГДР. К концу 1954 года в производстве УОО КГБ при СМ СССР ГСВГ находилось около сотни дел по шпионажу. Г. Цинев, его заместители Б. Мелентьев и Е. Сазонов, сотрудники центрального аппарата И. Устинов, Ю. Николаев, А. Крюков, С. Усанов, С. Бурдо, А. Петрухин и другие появлялись то на севере, то на юге, то навостоке, то на западе ГДР, чтобы помочь подчиненным в организации проверки лиц, проходивших по материалам.

А она требовала высочайшего профессионализма, жесточайшей конспирации и изобретательности. По ту сторону невидимой линии фронта противостоял опытный и сильный противник. Любая промашка со стороны особистов могла сорвать не только собственные агентурно-оперативные мероприятия, но и существенно затруднить деятельность коллег из МГБ ГДР. Это было время трудной, напряженной, но захватывающе интересной работы.

Юрий Алексеевич Николаев так вспоминал об этом:

«Оперативная работа по контрразведывательной защите советских войск в условиях Германской Демократической Республики требовала от нас полной самоотдачи…

В целом можно сказать, что, работая в составе Группы советских войск в Германии в 1951-1957 годах, я получил такой основательный опыт, который сказывался на протяжении всей дальнейшей службы в военной контрразведке».

Эти слова генерала Николаева в полной мере можно отнести к большинству сотрудников управления. Там, на переднем крае тайной войны, выросла и закалилась блестящая плеяда руководителей отечественных органов безопасности. Георгий Цинев долгие годы являлся первым заместителем председателя КГБ Ю. Андропова. В. Федорчук с февраля 1963-го по сентябрь 1967 года возглавлял управление сначала в качестве заместителя, а затем начальника. В мае 1982 года он сменил Юрия Владимировича в должности председателя КГБ. Другие его сотрудники, Н. Королев, И. Фадейкин, И. Устинов, Н. Душин, Ю. Булыгин, А. Моляков, в разные годы стояли во главе военной контрразведки страны. Нынешний ее руководитель А. Безверхний также прошел хорошую школу в ГДР.

И сам генерал-лейтенант Николаев оставил заметный след в отечественной контрразведке и жизни тех, с кем его сводила служба.