– Поэтому их не было в городе, когда на него упала мана-бомба, – закончила за нее Тиранда с сочувствием в голосе.

Джайна побеспокоилась заранее и спрятала в рукаве носовой платок. Достав его, она промокнула глаза.

– Да, – ответила волшебница. – Хвала Свету, они живы.

– Чжу-шао, – вмешался Тажань Чжу, – не лучше ли сделать перерыв?

Тиранда взглянула на свидетельницу. Та покачала головой. Джайна пожертвовала всем ради этого мгновения, ради того, чтобы все рассказать. Если сейчас остановиться, продолжать, возможно, не будет сил.

– Нет, перерыв нам не требуется, – ответила Тиранда. – Итак, вы решили, что битва окончена, Альянс победил, и погрузились в заботы о своем народе. Когда вы заподозрили, что что-то не так?

– До всех этих событий в Терамор прибыл Калесгос.

Джайна никак не могла отделаться от засевшего в голове слова «если». Мысли о том, как следовало бы поступить, наводнили ее разум, словно стадо талбуков. Если бы они приложили больше усилий к поиску Радужного Средоточия. Если бы его вообще не украли. Если бы…

– У рода синих драконов был похищен ценнейший артефакт под названием Радужное Средоточие, и Кейлек обратился ко мне за помощью в его поисках. Почти сразу после битвы он сообщил, что почувствовал присутствие Радужного Средоточия: оно стремительно приближалось к Терамору.

– Радужное Средоточие, – задумчиво произнесла Тиранда. – Не могли бы вы рассказать о нем поподробнее?

– Этот артефакт не использовался тысячелетиями, но в какой-то момент Малигос стал применять его для настройки волноловов. Волноловы вытягивали тайную магию из силовых линий Азерота и направляли ее в Нексус, – пояснила Джайна. – После смерти Малигоса Радужное Средоточие было использовано в ходе единственного удачного эксперимента с хроматическими драконами – для оживления Хроматуса. Чтобы одержать победу над ним, понадобилась сила всех четырех Аспектов и помощь Го’эла, которому было по силам управлять стихией земли. – Джайна в очередной раз задумалась над тем, как много бывший вождь Орды сделал для их мира, и зло отмахнулась от этой мысли.

– Действительно, мощный артефакт, а в плохих руках еще и разрушительный, – заметила Тиранда. – Что случилось потом?

– Кейлек отправился на поиски. А Ронин… – голос Джайны сорвался. Она налила воду в стакан и, поднеся его трясущейся рукой к губам, сделала глоток. Ее сердце колотилось, как у загнанного зверька. Тиранда потянулась было к Джайне так, словно хотела накрыть ее руку своей, но в последний момент передумала. Вместо этого она развернулась к Хроми и почти с благоговейным трепетом сказала:

– Разрешите представить суду видение описываемых событий.

Джайна еще ни разу не видела Хроми такой серьезной. Миниатюрная гномка аккуратно положила руки на артефакт, а затем начала творить заклинание, пробуждающее дремлющего дракона.

Джайна с силой закусила губу. В начинающемся видении она узнала саму себя и Ронина, который отдал все ради спасения Терамора. Глаза Джайны защипало от слез. Она нашла взглядом сидящую на трибунах Верису. Высшая эльфийка сидела, до боли сжав кулаки и, кажется, не дышала. Джайна не могла представить, пойдет ли на пользу Верисе это видение, или заставит страдать. Будет нелегко, но зато она сможет собственными глазами увидеть, что человек, которого она любила, был настоящим героем. В том же убедятся и все присутствующие.

События разворачивались в башне Джайны.