– А чьи это там ноги из огня торчат?

Лукас, прочёсывавший городишко с десятком солдат, как раз вернулся и доложил.

– Всё чисто, ваша светлость! Больше святых братьев здесь нет!

– Понятно... – жёлчно усмехнулся «маркиз», с удовлетворением заметив понуро стоявших в сторонке целых и невредимых солдат. Затем он повернулся и, жестом показав, что хочет переговорить с предводителем один на один, горячо зашептал.

– Барон, могу ли я оказать вам услугу в обмен на небольшую любезность?

Заинтригованный Valle кивнул и навострил уши.

– Вон в том лесочке, – показал Сенваль, – На вас засада ждёт – две сотни тяжёлой конницы, при них святые братья и кто‑то с самого верха. Я слышал, как только вы из Кельно выйдете, так сразу и навалятся...

– Интересно получается, – весело заметил баронет, – Что же вы против своего короля умышляете‑то?

Сенваль ничуть не смутился и открыто посмотрел в глаза.

– Да вот как раз с просьбой‑то моей это и связано. Брен, сын мой младшенький, пятнадцати годков всего, недавно был при дворе... в‑общем, он отказался разделить ложе с королём, будь тот неладен. Да прилюдно о нём всю правду и высказал. В общем, оскорбление словом вышло... А когда его стали тащить в кутузку, малыш сгоряча пару святош гм... приголубил, а это нынче не прощается даже за золото. Уж чему‑чему, а чести и мечу я его обучил. Сейчас он ждёт своей очереди на костёр – палачи тамошние не справляются. Говорят, барон, душегубства за вами замечено не более обычного, а ведь для вас вроде бы нет ничего невозможного или запретного... выручите сына, хоть простым солдатом к себе возьмите, а? Ручаюсь – не подведёт!

Баронет молча слушал, раздумывая, какую пользу иногда может принести незапятнанная репутация. Он посмотрел на чадно догорающий обоз, на колокольню, с высоты которой обозревающий окрестности Гуго подал успокаивающий знак. И только потом ответил.

– Ну что ж, маркиз... Если выйдет – я заведу его попрощаться с родными.

Накрывшись заклятьем невидимости, отряд с мрачным удовлетворением наблюдал, как за наспех сотворёнными иллюзиями их самих увязалась громыхающая сталью конница. Как только грохочущая лавина втянулась внутрь «подковы», заклинания сработали. И теперь в жарком колючем пламени сгорала гордость и надежда Царства Света – лучшие из лучших воинов.

– Они знали, на что шли, – жёстко бросил Valle и, не давая расслабляться, тут же приказал атаковать небольшую группу, благоразумно державшуюся позади попавших в огненный мешок рыцарей и потому уцелевшую.

Схватка была короткой и беспощадной. Монахов в грубых рясах попросту растерзали боевыми заклинаниями и стремительной, как удар кобры, атакой двух десятков копейщиков под предводительством зловеще молчаливого Гуго. Стрелки, цели которым указывал деловитый Лукас, мгновенно выбили самых рьяных, и вот перед отрядом остался только молодой сильный воин в великолепных доспехах, неплохо защищавших и от магии, и от стрел.

– Подходите, собаки! – рычал тот, бешено вращая мечом, – Здесь вы найдёте только смерть!

Копейщики благоразумно остановились, каким‑то чувством уловив, что птица это непростая – не из тех, кому безнаказанно можно пропороть брюхо. Да и подходить ко впавшему в неистовство боя человеку не решался даже матёрый зверь. Что другим смертельный удар, то такому вовсе нечувствительно. Потом‑то он умрёт, но прежде заберёт в Нижние Миры столько народу...

Вперёд вышел молодой чернокнижник. Сбросив на изрытый и обагрённый свежей кровью снег свой плащ, он обнажил меч и встал в позицию.

– С кем имею честь?

– Вы, смерды! Вам выпала честь пасть от руки принца Дарника! – остервенело выдохнул тот.