Получить помощь от него казалось все менее и менее вероятным.

— Оставайся здесь, — сказал Фобос, открывая дверь в гараж.

Нет проблем. Лучше столкнуться с бешеным львом, чем пытаться добиться помощи от человека, с которым боги обошлись так скверно. С какой стати, скажите на милость, этот парень будет помогать им?

Надеясь на лучшее, она подошла к окну, чтобы наблюдать за Фобосом и, закрыв глаза, открыла свое сознание эфиру, чтобы слышать их разговор.

В мастерской было шумно от механических устройств и радио, игравшего «Живи своей жизнью» в исполнении Ти Ай. Несколько мужчин непринужденно разговаривали и шутили во время работы. Один из них подпевал фальшивя, пока закачивал воздух в колеса красного джипа.

Фобос остановился у белого «Интрепида» , рядом с которым стоял Кратус. Кратус поднял взгляд и его лицо мгновенно застыло, прежде чем он снова опустил глаза и продолжил работу. Фобос подошел ближе:

— Нам нужно поговорить. — Кратус не обращал на него внимания. — Кратус…

— Я не знаю, что вам здесь нужно, — произнес мужчина постарше в таком же, как у Кратуса, комбинезоне, останавливаясь рядом с Фобосом. — Но вы понапрасну теряете свое время, пытаясь поговорить со стариной Джерико. Парень немой. — Мужчина покачал головой. — Ему, в общем-то, это и не нужно. Он творит настоящее волшебство с машинами. — Мужчина поглядел на остальных и засмеялся. — Пытаются поговорить с Джерико… — К его смеху присоединились другие смешки, и он отошел, чтобы заняться джипом, у которого подпевал мужчина.

— Джерико, — сделал еще одну попытку Фобос. — Пожалуйста, выдели мне одну минуту своего времени.

Если бы взгляды могли убивать, Фобос уже стал бы далеким воспоминанием. Джерико подбросил в воздухе гаечный ключ и пошел к другому автомобилю.

Фобос кинул взгляд на Дельфину, которая в ответ лишь пожала плечами. Она не имела понятия, как убедить его.

Вздохнув, Фобос поплелся за ним.

— Ну хватит, в самом деле, я…

Джерико развернулся так стремительно, что Дельфина даже не поняла, что он двигался, пока не увидела, как он прижал Фобоса к капоту автомобиля, вцепившись ему в горло.

— Отвали или сдохни, ты, вонючий ублюдок, — зарычал он на древнем греческом языке богов, в ярости ударяя Фобоса головой о капот.

Механики, которые услышали этот низкий рык, замерли, уставившись на него.

— Будь я проклят, — сказал высокий, стройный афро-американец. — Он все же умеет говорить. Кто-нибудь знает, что это за язык?

— Русский?

— Нее, я думаю, это немецкий.

— Приятель, — молодой парень потянул Кратуса за руку. — Если ты собираешься сделать на капоте вмятину, то за нее вычтут из твоей зарплаты.

С выражением угрозы на лице Кратус отшвырнул Фобоса от себя, словно тряпичную куклу. Бог прокатился через половину помещения прежде, чем смог остановиться.

Фобос поднялся на ноги. На его лице читалась неуверенность. Он заговорил, используя их язык, чтобы люди не смогли понять, о чем речь.

— Нам нужна твоя помощь, Кратус.

Проходя мимо него, Кратус толкнул его плечом, заставив Фобоса сморщиться от боли и потереть руку. Он снова подошел к «Интрепиду»:

— Кратус мертв.

— Ты единственный, кто…

Кратус зарычал на него:

— Вы для меня умерли. Все вы. А теперь проваливай.

Дельфина мысленно обратилась к Фобосу:

— Может, мне войти?

— Нет.