|
Я уверен. И напуган. Я не хочу признавать, что люблю кого-то, кто не был там. Они были уже у входа, и охрана начала опускать ворота. Цепи жутко гремели, огромные лебедки протестующе скрипели и завывали. Тейт хотелось поблагодарить их: если бы не они, она стала бы рассказывать о своем собственном одиночестве. Конвей тосковал по одной женщине. Она оплакивала целую расу. И все же ей нужен был кто-то. Мэтт нарочно задержал свою руку в ее? Если да, то как он мог сделать подобное, а потом так легко говорить о том, что любит другую? Доннаси покачала головой, остановившись, только когда поняла, что он может заметить. Он не такой. Ошибкой было даже подумать об этом. Не надо быть такой удручающе, болезненно одинокой. Нельзя смотреть вперед, не ожидая от жизни ничего нового. Глава 79 Начавшись с потери, лето превратило жизнь Гэна в унылую череду нежеланных дней. Теперь, когда жизненные силы вновь вернулись к нему, это время года будто сознательно решило сбежать от него: каждый новый рассвет приносил вести о растущей силе Оланов. Гордость и надежда, с которыми юноша наблюдал за возрастающими возможностями Волков, на следующий день сменялись подавленностью. Три «стаи» по пятьсот человек — правильное название «дивизии» воины настойчиво игнорировали — были полностью укомплектованы оружием и всем остальным. Но запоздавшие пополнения из последних двух баронств только начинали получать все положенное. Несмотря на это, ко времени, когда поспела ежевика, Гэн с удовлетворением думал о том, что каждая стая участвовала хотя бы в одной стычке с оланскими пограничными отрядами или работорговцами. Однако о скоротечности времени Гэну напоминали не только новые рекруты и созревающий урожай. Каждая беременная женщина, каждый ребенок, которого он видел, подчеркивали это. Их вид восхищал и одновременно пугал его. По крайней мере, Клас теперь снова был на его стороне. В своем отчаянии Гэн не смог разглядеть всю глубину страданий друга. Клас не позволял себе подобных слабостей. Осознавая свою беспомощность, он ждал. Его надежда никогда не ослабевала, и свою боль он переживал молча. Он заставлял Гэна действовать, но никогда не критиковал. Это смиряло юношу, придавая решимости быть таким же сдержанным. Теперь Клас превратился в настоящий ураган активности, делая все необходимое, чтобы довести Волков до совершенства. Гэн еще не вернулся к активной жизни, а Клас проявил себя умелым политиком, позволив людям, опознанным, как оланские шпионы, следить за обучением Волков и жизнью их семей. Сопротивление было еще одним способом распространять недовольство. Второй докладывал о растущем уровне беспорядков и репрессий. Недовольные молодые люди бежали из Олы на север, присоединяясь к Волкам. Отряды Вала тоже получали пополнение. Заходя по делам в какой-нибудь тихий залив, его корабли всегда находили там новых добровольцев. Частенько человек приходил на черный рынок, чтобы продать тюк мехов, раковин или птичьих шкурок, а уходил уже членом команды. Блюстители истины должны были наблюдать, чтобы племена предоставляли Алтанару необходимое количество людей. Доклады об их действиях настораживали. Отряды под предводительством блюстителей расползались от границы до самых берегов Матери Рек на юге и от Гор Дьявола на востоке до песков Китового Берега. Силы Алтанара были огромны и росли с каждым днем. Обо всем этом Гэн размышлял, стоя в доке вместе с Шарой и Чо и наблюдая, как Вал заводит туда большой катамаран. Кроме двух больших, у него было еще десять меньших судов, и они, плавая вдоль берега в поисках выгодной торговли или грабежа, добирались аж до дальних северных стран, населенных народом Скэн. Вал въехал в док, стоя на раме, удерживающей на месте поплавок. Это требовало большой ловкости, так как гнутая деревянная балка была добрых четыре дюйма в поперечнике и больше десяти футов в длину. Но стоило ему оказаться на пристани, как Гэн мгновенно потерял интерес к любым проявлениям ловкости, он даже не заметил приветствия Конвея. |
