– Ты мне нравишься! – смешливый бог расхохотался. – Верно, всегда вини других, если уж нужен виноватый. Иначе где же свобода воли? Это мы проходили еще… Не вспомню даже, в каком классе. Но это не важно. Все же не понимаю твоего желания служить.

– Я – подданный Повелителя Чивья.

– Который без спроса копался у тебя в мозгах, как, например, я… Чем же я хуже? Вот послушай: когда Повелитель отправил тебя в Хаж и намекнул, что ты должен жениться на королеве Тулпан, разве ты не радовался, что вскоре сам станешь Повелителем?

– Старик ничего не намекал. Он сказал: если ты захочешь стать мужем королевы, и если она не возражает, – припомнил Олаф. – И ведь он знал, что лишится меня. Хаж независим от Чивья.

– О, да! Конечно! Крохотное королевство Хаж, едва сдерживающее напор стрекоз, вполне независимо от чивийцев, которые под этим прикрытием ушли за перевалы и обосновались там. Конечно, независимое! Королева, которой нет и двадцати, ни одного смертоносца, в советниках – старые дурни, – Фольш неплохо разбирался в обстановке. – Да еще мужа ей подсунуть из своих доверенных людей, того, кого знаешь лучше чем себя. Ведь Повелитель знает о тебе все, даже то, что сам ты забыл! Независимое королевство Хаж, прекрасно. Но что бы ты мог предпринять в качестве Повелителя? Только защищать свою единственную крепость, тем самым защищая сидящих за перевалами чивийцев, давая им возможность вернуться. А уж если Повелитель Чивья наберется сил, если опрокинет и погонит стрекоз, сметая их города – кому тогда будет нужен Хаж? Кого тогда заинтересует судьба его Повелителей – парочки двуногих? Старик, как ты его зовешь, этот мерзкий древний паук, помнящий еще Мутацию, просто использовал тебя. Хорошо еще, что Тулпан возмутила твоя неслыханная наглость, а то сидел бы сейчас во Дворце, ждал весточки и указаний от восьмилапого господина.

Олаф хотел было спросить про Мутацию, но упоминание о его отношениях с Тулпан все затмило.

– Что ты можешь знать, поганец?! Королева Тулпан – взбаламошная девочка, и только. Услышала, от меня же, что стала Повелительницей, и возгордилась, не захотела делиться властью.

– Чушь. Она с удовольствием повесила бы всю свою власть на твои плечи, – отмахнулся Фольш. – Ты обидел ее! Явился и стал говорить: когда мы поженимся! Когда я стану королем! Когда я стану Повелителем! Ты ее даже ни о чем не спрашивал, ты оскорбил Тулпан. А она в тебя влюблена, как любая дурочка на ее месте. Еще бы: знаменитый чивийский сотник! Человек-легенда! Борец с Фольшем, со мной то есть! – бог засмеялся. Олаф уже с трудом мог сдерживаться – постоянный хохот выводил из себя. – Ах, я забыл: ты же ее спас как-то раз от повстанцев, на пару с Люсьеном. Отлично. А потом пришел и сказал: это все – мое! А что она любит Хаж, что она родилась и выросла в нем, ты не заметил?

– Пусть так, – сотник решил по возможности удерживаться от резких замечаний. – Пусть все так, как ты говоришь. Хотя я вижу лишь глупую девчонку, упивающуюся властью…

– Да нет у нее никакой власти, одни заботы и страх перед завтрашним днем!

– Пусть так. Все равно, нет ничего удивительного в том, что Повелитель захотел увидеть на троне Хажа меня, а не какого-нибудь поселкового дурачка. Это нормально, тем более что… Я сам этого хотел, и Старик знал. А что касается того, люблю ли я прислуживать – да, я люблю служить своим друзьям.

– И хозяевам.

– Друзьям. Тем, кто помогает людям выжить. Без смертоносцев человеку в степи очень трудно. Однажды я гнался за повстанцами, остатками большого отряда. Колдун, с помощью твоего шара, конечно, морочал нам голову несколько дней. Мы носились по степи, но однажды случайно нашли их стойбище.