Неужто такая мысль могла мелькнуть и у Миллера? Чушь. Он, наверное, даже не понимал сути проблемы и просто перестарался с этими голоснимками в своем рвении показать, насколько полезным для следствия ему хочется быть.

Никто из постояльцев трех этажей комплекса «Моника» не был похож на известных нам или даже подозреваемых подручных Лорена.

Я высказал эту мысль вслух и отправился за кофе. Затем вспомнил о двадцати трех предполагаемых сообщниках Лорена, чьи снимки находились в кейсе Оуэна. Я оставил их программисту, поскольку не был вполне уверен в том, что смогу ввести их в компьютер самостоятельно, ничего при этом не напутав. К этому времени он уже должен был закончить эту работу.

Я позвонил вниз. Да, он ввел все двадцать три снимка в компаратор компьютера.

Я попросил, чтобы компьютер сравнил их с голоснимками, полученными нами из комплекса «Моника».

И опять совершенно ничего. Никакого соответствия между ними не было.

Следующие два часа я занимался письменным изложением дела Оуэна. Программист должен перевести его на машинный язык, понятный компьютеру. Я пока еще не очень-то преуспел в выполнении подобных манипуляций.

Итак, круг замкнулся: мы снова вернулись к непоследовательному убийце согласно версии Ордаза.

К нему и целому лабиринту никуда не ведущих тупиков. Смерть Оуэна предоставила в наше распоряжение целый ряд снимков, однако снимков таких, которые к этому времени могли уже быть основательно устаревшими. Органлеггеры изменяли свои лица быстрее, чем нам удавалось их идентифицировать. Я закончил наброски дела, отослал их вниз к программисту и позвонил Жюли. Необходимость в ее покровительстве для меня теперь отпала.

Жюли уже уехала домой.

Я начал было набирать телефон Тэффи, но остановился на половине. Бывают такие минуты, когда не до телефонных разговоров. Настроение у меня было хуже некуда. Мне требовалось побыть наедине с самим собой — одно выражение моего лица могло вызвать взрыв кинескопа видеофона абонента, с которым я бы выходил на связь. Зачем же причинять боль ни в чем неповинной девушке?

Вот с такими мыслями я и сам отправился к себе домой.

Было уже темно, когда я вышел на улицу. Проехав но пешеходному переходу через тротуар, я стал дожидаться такси на поворотном диске. Через несколько минут на диск опустилось такси с надписью «СВОБОДНО», мигающей на его брюхе. Я вошел в кабину и предъявил свою магнитную карточку.

Оуэн собрал свои голо со всех концов евразийского континента. Большая часть изображенных на них органлеггеров, если не все, были иностранными агентами Лорена. Почему же я в таком случае надеялся найти их в Лос-Анджелесе?

Такси поднялось в ярко-белое ночное небо. Городские огни превратили закрывавшие звезды облака в плоский белый купол. Мы поднялись выше облаков, где и оставались на продолжении всего полета. Автопилоту такси было совершенно безразлично, нравится мне любоваться разворачивавшимися внизу пейзажами или — нет.

…Так чем же я все-таки располагал теперь? Кто-то из нескольких десятков постояльцев был подручным Лорена. Либо он, либо непоследовательный убийца из версии Ордаза, такой во всем предусмотрительный, однако оставивший без всякого надзор, умирать Оуэна медленной смертью в течение пяти недель.

…В самом деле, таким ли уж невероятным был этот непоследовательный убийца?… А может быть им был Лорен? Может он сам совершил убийство, гнусное убийство, хуже которого h не придумаешь. Для него убивать было вполне привычным делом, он совершал одно убийство за другим, сказочно на каждом из них наживаясь.