Беседа переходила с одной темы на другую и не прерывалась ни на минуту.

Трём друзьям казалось, что в их головах родятся самые разнообразные идеи с тою же быстротой, как распускаются молодые побеги под первыми лучами весеннего солнца. Они чувствовали себя просто переполненными «идеями».

Среди множества вопросов и ответов, обсуждавшихся в это утро, Николь затронул вопрос, который озадачил друзей.

— Вот что, — сказал капитан, — лететь на Луну, конечно, очень интересно, а как-то мы вернёмся назад?

Собеседники с изумлением переглянулись. Можно было подумать, что этот вопрос встал перед ними впервые.

— Что ты хочешь сказать? — серьёзно спросил Барбикен.

— Мне кажется неуместным толковать о возвращении из страны, в которую мы даже ещё и не прибыли, — добавил Мишель.

— Я же не говорю об отступлении, — возразил Николь, — но я повторяю свой вопрос: каким способом мы вернёмся?

— Этого я не знаю, — ответил Барбикен.

— А я и знал бы, всё равно не вернулся бы, — ответил Мишель.

— Вот так ответ! — воскликнул Николь.

— Я его одобряю, — заявил Барбикен. — И прибавлю со своей стороны, что ваш вопрос в настоящую минуту не имеет никакого существенного значения. Впоследствии, если мы найдём нужным вернуться на Землю, мы и подумаем об этом. Если колумбиады на Луне и не будет, то снаряд-то ведь всегда останется с нами.

— Хорошо утешение! Пуля без ружья!

— Ружьё всегда можно сделать, — возразил Барбикен, — порох тоже: ни в металлах, ни в селитре, ни в угле не может быть недостатка в недрах Луны. К тому же, чтобы возвратиться на Землю, нужно преодолеть лишь лунное притяжение; достаточно будет подняться над Луной на восемь тысяч лье, чтобы потом, в силу закона тяготения, снаряд сам собой упал на Землю.

— Довольно, — перебил Мишель, воодушевляясь. — И слышать не хочу о возвращении! Поговорили, и будет. А вот что касается сообщения с нашими старыми земляками — по-моему, наладить его будет нетрудно.

— Каким же это образом?

— Посредством болидов, извергаемых лунными вулканами.

— Весьма остроумная идея, Мишель, — серьёзно сказал Барбикен. — Лаплас высчитал, что для отправления болида с Луны на Землю совершенно достаточно силы, в пять раз превышающей метательную силу наших пушек. А ведь вулканы обладают гораздо большей силой извержения.

— Ура! — закричал Мишель. — Болиды — прекрасные почтальоны, и при этом ещё даровые! Ну и посмеёмся же мы над нашим почтовым ведомством! Но я думаю…

— О чём ты думаешь?

— Прекрасная идея! Как нам не пришло в голову прицепить к снаряду проволоку! Мы могли бы обмениваться с Землёй телеграммами!

— Чёрт возьми! — ответил Николь. — А вес проволоки длиной в восемьдесят шесть тысяч лье тебе нипочём?

— Конечно, нипочём! Можно было только удвоить заряд колумбиады! Его можно было бы утроить, учетверить, упятерить! — кричал Мишель, всё больше разгорячаясь.

— Против этого проекта, — сказал Барбикен, — я выскажу только одно возражение. А именно, проволока при вращательном движении Земли наматывалась бы на снаряд, как цепь на вал, и, стало быть, неизбежно притянула бы нас обратно на Землю.

— Что за дьявольщина! — вскричал Мишель.