Но если у Света имеются на Андуина Ринна иные планы…

«Ты должен двигаться дальше», – прозвучал в ушах Джерода шепот жены. Со дня прибытия в Дарнас он слышал ее голос уже не впервые и, пусть некоторые сочли бы его повредившимся в уме, полагал, что жена попросту продолжает приглядывать за ним, как и прежде, при жизни.

Уже довольно давно покинул он свои комнаты в надежде собраться с мыслями. Пусть даже он будет скорбеть о Шаласир и далее – возможно, всю оставшуюся жизнь, она наверняка ожидала бы от него чего-то большего. Какое бы отвращение ни внушала Джероду эта мысль, Шаласир хотелось бы, чтоб он вернулся в общество ночных эльфов, нашел в жизни новую цель. Вот только какой может быть эта цель, Джерод не знал и, правду сказать, не слишком об этом заботился. Ясно было одно: придется попробовать.

О возвращении на военную службу не могло быть и речи. Отчасти потому, что это означало бы иметь дело с Шандрисой, а к этому он пока готов не был… и, возможно, не будет готов никогда. Однако играли здесь свою роль и неотвязные чувства, внушенные всем, что он видел вокруг. Кое-что свидетельствовало о переменах, о том, что Малфурион с Тирандой снова начали сводить разные слои общества ночных эльфов воедино… но Джероду требовалось увидеть побольше. Война оставила в его душе слишком глубокую отметину.

«Видно, я начинаю стареть». Джерод надеялся, что он-то не станет таким, как некоторые из ночных эльфов сразу же после конца войны. Борьба с Пылающим Легионом и уничтожение Зин-Азшари перевернуло их мир с ног на голову, и сжиться с новым, непредсказуемым будущим им так и не удалось. Некоторые ускользнули в самими же ими вымышленные миры, выстроенные из безобидных воспоминаний о прошлом. Многие из них так и не нашли дороги обратно в реальность.

Но Джерод решил жить дальше – хотя бы ради Шаласир. Заставив себя покинуть комнаты, отправившись бродить среди сородичей, он сделал к сему первый шаг. И даже нарочно, целенаправленно высматривал вокруг тех, кого помнил, и непременно приветствовал каждого. В ответ кое-кто поглядывал на него с испуганным изумлением, но Джерод чувствовал: его первыми усилиями жена была бы горда.

Несмотря на это, Джерод весьма обрадовался, когда пришел час отправляться назад. Мало этого: чем ближе к дому, тем больше он ускорял шаг – настолько ему не терпелось вернуться под кров, ставший его убежищем.

Так-то и вышло, что Джерод едва не упал, споткнувшись о тело, лежавшее на пути.

Конечно, от падения бывший капитан стражи в последний момент уберегся, схватившись за одно из последних деревьев поблизости, однако в следующий же миг припал к земле, придавив коленом плечо мертвеца.

Стоило Джероду снова начать действовать по-солдатски – и все послевоенные годы растаяли, как не бывало. Прижавшись к дереву, он принялся озираться вокруг в поисках убийцы. Но рядом не оказалось никого, и тогда Джерод склонился над своей жуткой находкой.

С первого взгляда ему показалось, будто он сам заблудился в воспоминаниях о прошлом. Подобных особ ему не случалось видеть с самой войны. А то, что он даже не заметил цветастого, яркого наряда, наглядно свидетельствовало, сколь глубоки были его раздумья.

– Высокорожденный…

Только сейчас ему вспомнились их стремления быть снова принятыми в общество ночных эльфов.

Тела убитого Джерод – не считая того, что случайно наступил коленом на плечо – трогать не стал. Причина смерти заклинателя и без того была очевидна – пара неровных ран на горле, нанесенных большим кинжалом в исполненной энтузиазма руке.