— Они нашли нас, — сказал Малкольм.

— Мы можем принять их, — сказал Лоусон.

— Артур, бери Maка и Блисс и спускайтесь вниз к машине. Не ждите. Мы встретимся там позже.

Он повернулся к Блисс, держа ее за руку.

— Не позволяйте им прикоснуться к тебе, — предупредил он. — В противном случае ты попадёшь в ад с ними.

Тогда Блисс увидела синий полумесяц, появившийся на лицах мальчиков.

Но прежде, чем они что-либо сделали, адские псы вышли из стен с воем и кровью.

Глава восемнадцатая

Артур упал первым. Его колено согнулось под неестественным углом, он пошатнулся в сторону.

Его факел упал на землю, по-прежнему мерцал. Он застонал и попытался встать, но темная тень ударила его в челюсть, и он согнулся.

Лоусон оказался возле него в одно мгновение, отталкивая собаку подальше.

— Выходите! — закричал он. — Перестаньте прятаться в темноте, трусы!

Это его вина. Эдон был прав. Ромул узнал его, конечно, как и точное местонахождение. Или это Блисс привела их сюда? Он слышал: Эдон также обвинял ее. Если она привела собак к ним? Он был смущен и зол, но не было времени, чтобы остановливаться на ошибках.

Рисуйте в воздухе фигуры там, где должны быть руки теней. Он прыгнул на собаку, но ничего не поймал, только воздух.

Он слышал, как его братья повторяют тот же танец, размахивая руками, борются с призраками, в погоне за призраками. Рейф кряхтел, Эдон проклинал, а собаки окружали их. Самый большой из них пошёл прямо на Лоусона, но Лоусон увидел его, и сделал ложный выпад левой, а затем ударил, держа собаку удушающим захватом.

— Где Тала? — потребовал он. — Где она? Что ты с ней сделал?

Собака улыбнулась жестокой улыбкой.

Малышка? Она мертва, конечно. Мы убили ее. Но сначала мы сделали ей больно. Мы сделали так, что она умоляла о смерти. Смерть была отчасти после того, что мы с ней сделали. Но это вы сделали. Ты убил ее. Вы оставили ее умирать. Вы оставили ее гореть. Вернись к нам. Возьми кнут. Мантия твоя. Ромул простит. Приведи своих братьев.

— НЕТ! — Лоусон плакал, падая и выпуская собаку. Они оба упали в гломе, где ярость Лоусон превратила его в волка. Все они стали волками: Рэйф большим, с черной шерстью и красными глазами, Эдон худощавый и золотым, с зубами, как бритва, — волками с красной маркировкой на шее, где ошейники когда-то душили их.

Лоусон рычал на собак, которые их окружали, они также превратились, пробиваясь через их человеческий аспект в звериную форму, с гладкой глянцевой кожей, острыми зубами из слоновой кости и длинными серебряными когтями.

Он вскочил на ближайшего пса, оскалив зубы, ища крови. Крови и мести.

Он делал всё быстро, сломал шею двоим, разбив третьего о стену. Четвёртого. Остался только один.

Где? послал он.

Рейф покачал головой. Эдон прошелся по камням. Он ушел.

Потом он увидел ее, она бежала к свету, к концу прохода. Блисс, Артур и Малкольм были далеко впереди, почти в самом конце. Но Блисс была медленной, не вампиром, как она сказала ему. Лоусон зарычал, оскалился, и побежал так быстро, как только смог.

Блисс упала, из её ноги пошла кровь. Она съеживалась от собаки — Лоусон мог видеть его форму, маячившую над ней, бросающую огромную тень. Его малиновые глаза блестели от ненависти.

Он заорал на собаку, и монстр повернулся к нему.

Цербер зарычал и бросился в атаку, разрывая когтями тело Лоусона, от шеи до живота, после чего он погрузился зубами в шею Лоусона и начал трясти его, как тряпичную куклу.

— Рэвэрто ут Абисус! Рэвэрто ут Обскуруми!

Лоусон обернулся и увидел Блисс, держащую в руке нож из мясной лавки.