Однако «сударь», вместо благодарности за такую заботу о его жизни, только вульгарно обматерил меня самыми пошлыми и грубыми словами.

    -  Воля ваша, - галантно произнес я и, вместо силовой рубки, которую он мне навязывал, поменял стиль боя, и, применив колющий выпад, как рапирой пронзил насквозь его грудь.

    Что делать, мне всегда были несимпатичны наглые люди с высокомерными лицами советских руководителей.

    -  Что дальше, Лексей Григорьевич? - подойдя, спросил Иван нарочито будничным голосом, как будто каждый день участвовал в таких кровавых разборках.

    Я понемногу приходил в себя и начал нормально соображать.

    -  Сначала нужно освободить заключенных.

    -  А с этими что? - он неопределенно махнул рукой в сторону терема и построек.

    -  Не знаю. Давайте оставим их здесь, на острове, и сообщим властям.

    -  Понятное дело, другого я от тебя и не ожидал, - почему-то легко согласился солдат, недолюбливающий всяческое начальство. - Как скажешь, так и ладно. Алевтину-то нашел?

    -  Это другая, похожая девушка. Пленница. Надо ей помочь, по-моему, она от страха немного не в себе.

    Потом мы почти до утра разбирались с узниками Вошина. В основном, это были беглые солдаты и крестьяне, которых его люди ловили по окрестностям и натаскивали на гладиаторские игры.

    Девушка же оказалась падчерицей одного из приятелей Вошина, которую тот отдал на погибель, чтобы завладеть принадлежавшими ей имениями. Барышня после всего произошедшего находилась в шоковом состоянии и почти не реагировала на свое освобождение.

    Рассортировав пленных и выяснив, чем кому нужно помочь, Иван взял на себя роль перевозчика и партиями переправлял узников с острова на берег. Слуги Вошина и преступные зрители кровавых вакханалий прятались по темным углам, видимо, радовались, что остались в живых, и надеялись, что, после нашего ухода, смогут выкрутиться из непростой уголовной ситуации.

    Раздав спасенным узникам лошадей и экипажи гостей крепости, мы оставили себе трех верховых коней и собрались, было, уезжать, когда Иван вдруг вспомнил, что оставил что-то из своих вещей в крепости. Пришлось ждать, пока они с кузнецом съездят на остров и обратно.

    Наконец, все дела были кончены, и мы отправились восвояси. Сумасшедший день полностью меня измочалил, и я, как только сел в седло, сразу начал бороться со сном.

    Небо уже начало светлеть, и потому поднявшиеся невдалеке сполохи света не привлекли к себе внимания. Только услышав недалекий взрыв, я отогнал сонную одурь и оглянулся. За лесом в районе озера и крепости вверх поднимались языки огня и тучи дыма.

    -  Что там случилось? Пороховой погреб взорвался? - наивно спросил я.

    -  Где? На острове? А кто его знает, - невинно ответил солдат.

    -  Так вот, что ты там забыл, - безразлично проговорил я. - Подпалил-таки стог!

    -  Ни боже мой, они, видать, на радостях сами не убереглись, вот и погорели, - ответил он с кривой усмешкой.

    Глава двадцать первая

    На следующий день, отоспавшись и приведя себя в порядок, я отправился навестить выздоравливающего волхва.

    Илья Ефимович уже вполне оклемался, посвежел лицом и с интересом слушал рассказ о наших вчерашних приключениях. Однако, мирное течение беседы было разом прервано грубым вмешательством суровой действительности.

    -  Барин! - влетая в конюшню, закричал дворовый мальчишка.