-  Да говорите вы толком, - взмолился я, вконец теряя терпение, - какое повеление, при чем здесь император?! Я знать ничего не знаю, приехали какие-то кирасиры, посадили Алю в кибитку и увезли. Никто ни слова, ни полслова не сказал.

    -  Да и я толком ничего не знаю. - опять встрял в разговор Антон Иванович. - Прискакали, понимаешь, ко мне в деревню, я находился немного не в себе, гости у меня были, так что сам понимаешь… Начали расспрашивать про Алевтину. Я и сказал, что она с тобой в Троицк уехала к портному, а он говорит, что с именным повелением…

    -  Кто он?

    -  Татищев, флигель-адъютант, а с ним караул из первого кирасирского полка, все дворяне хороших фамилий.

    -  Черт с их фамилиями, что за именное повеление?

    -  Это чтобы Алевтину представить в Петербург.

    -  Погоди, - прервал я предка, - что, так в приказе и написано: «Доставить Алевтину в Петербург»?

    -  Не то что бы Алевтину, а девицу, выдающую себя за Алину Брауншвейг-Люнебургскую.

    -  За кого выдающую? - переспросил я, глядя во все глаза на изрядно пьяного предка. - За какую Брауншвейку?

    -  Брауншвейг-Люнебургскую, - подсказал Киселев

    -  А кто она такая, эта Алина?

    Мои собеседники смутились и отвели глаза.

    -  Кто ее знает, - после долгой паузы ответил предок, - в столице, поди, получше нас знают…

    -  Да ни за какую Алину, как ее там, она себя не выдает. Она вообще ничего про себя не знает. Да и будь она этой Брауншвейг, царю-то что за дело?

    -  Как какое, - вмешался в разговор Киселев, - а вдруг она престол потребует?

    -  Какой еще престол?! - чуть не закричал я.

    -  Известно какой, российский.

    -  Алевтина потребует российский престол? Очень интересно. Тогда объясните мне, темному человеку, кто такие эти Брауншвейги и почему они могут потребовать престол?

    -  Ну-с, объяснить, конечно, можно, - степенно приступил к рассказу Киселев. - Коли ты по молодости лет обучался за границей, а может, где еще, и ничего не слышал. С другой стороны, это так, фикция, фантазия одним словом. Ежели начальство узнает, то точно не похвалит…

    Я терпеливо ждал, предоставив Александру Васильевичу выпутываться из бесконечной фразы.

    -  Иоанн Антонович был в младенчестве заточен в Шлиссельбургскую крепость…

    -  Кто такой этот Иоанн Антонович? - перебил я Киселева вопросом. - И почему его в младенчестве посадили в крепость?

    -  Как кто такой? Иоанн Антонович, сын Анны Леопольдовны!

    -  А кто такая Анна Леопольдовна?

    Собеседники смотрели на меня как на полного идиота, но пояснили:

    -  Регентша при сыночке.

    Объяснение было исчерпывающее, и мне, наконец, все стало ясно и понятно!

    -  Господа! Я знаю, что регент, - это правитель при малолетнем монархе, но кто такие Иоанн Антонович и Анна Леопольдовна, я не знаю. Простите мне невежество, но этот момент отечественной гиштории я совершенно упустил. Не могли бы вы толком объяснить все с самого начала.

    -  Эка ж, молодежь-то у нас какая, - сокрушенно покачал головой Киселев, - только бы гулять, барышень портить да пьянствовать.