За разговорами я приготовил снадобье, прилепил на каждый будущий фурункул по рассасывающей лепешке и забинтовал чресла архиерея чистой холщовой тряпицей.

    -  Ишь ты, сразу полегчало! - сказал владыка в конце процедуры почти нормальным голосом. - Все в руках Господа!

    Он неожиданно для меня слез с постели, укрепился на ногах, подошел к образам и опустился перед ними на колени.

    У меня чуть не отъехала крыша. С такими фурункулами ему должно было быть больно даже шевельнуться. Чего-чего, а мучений, доставляемых такой пакостью, как чирьи, я насмотрелся предостаточно.

    Архиерей, между тем, преспокойно молился и отвешивал земные поклоны.

    Я подождал минут десять и уже собрался потихоньку уйти, как неожиданно появилось новое лицо - уездный начальник, которому положено было в данный момент умирать от цирроза печени, а не разгуливать по гостям. Выглядел он довольно бодро и выдыхал густые винные пары.

    Первым делом надворный советник Киселев истово перекрестился на иконостас, а затем бросился ко мне с объятиями.

    -  Алеша, голубь ты мой, спаситель, душевно рад тебя видеть у одра, можно сказать. Благодарствуй за излечение, спас от смерти мучительной. Все как рукой сняло! Как ты мне запретил винище проклятое пить, - сказал он, дыша густым перегаром, - да руки на меня наложил, другим человеком стал!

    Надеюсь, что во время этой странной тирады у меня был не очень глупый вид.

    -  Неужели совсем печень не болит? - растерянно спросил я.

    -  Совершенно-с, лет десять не ощущал себя таким здоровым. Да и владыка, смотрю, помирать раздумал, - сказал он встающему с колен архиерею.

    -  Господь не попустил, - подтвердил архипастырь.

    -  Нынче же вечером прошу ко мне, - обратился ко всем присутствующим уездный начальник, - премного обяжете.

    -  Непременно будем, - ответил за всех архиерей и покрутил бедрами. - Верите, Александр Васильевич, буквально от смерти спас меня сей вьюнош.

    -  Ваше преосвященство, - спросил я его дрогнувшим голосом, - вам что, совсем не больно?

    -  Ощущать ощущаю, но боли нет, - твердо ответил старик.

    Похоже было на то, что я делался чудотворцем. Относительно того, что я сын своего папы, у меня сомнений не было благодаря фамильному сходству и другим признакам, поэтому никаких богохульных иллюзий о своем тайном божественном происхождении у меня не возникло. Вероятно, обострились какие-то экстрасенсорные способности, о которых я не подозревал.

    Я даже прислушался к себе, но вроде никаких изменений не чувствовалось.

    -  Барин, за вами приехали, - сообщил мне с порога церковный служка, опасаясь входить в комнату с таким количеством «начальства».

    Явился он вовремя. Мне хотелось побыть одному и попытаться понять, что, собственно, происходит.

    -  Так, значит, до вечера? - сказал мне, прощаясь, Киселев.

    -  Да, да, конечно, - рассеянно ответил я.

    Архиерей на прощанье от полноты чувств расцеловал меня в обе щеки и перекрестил. Об оплате никто, понятное дело, не вспомнил.

    На улице меня ожидал незнакомый экипаж, присланный от очередного больного. Похоже, что княгиня Анна Сергеевна сделала мне рекламу, и вся местная знать собиралась впрок полечиться у нового доктора.

    Началась утомительная езда «с визитами», как говорили о посещении врача в старые времена.