— А почему в марте? — всё ещё не могла прийти в себя Тамара.

Потому что в этот день мы поженились в первой жизни. Вот это я тоже вспомнил.

— Надо так. Поехали дальше, — я показал вперёд. — Ещё успеем всё обсудить.

* * *

На следующий день снова отправились на комбинат. Сегодня день важный, прибыли Вишневские, привезли с собой кучу охраны с Питера. И не просто так.

Ехали в Чероки, я на переднем сиденье, за руль пустил Женю. По дороге рассказал о нашей встрече с Ремезовым, и что тот нам предложил.

— А я слыхал про этого генерала, — сказал он, скрипнув зубами. Взгляд стал злее. — Полканом он тогда был, в Грозном. Пацаны рассказывали, кто у него был, что его за такое под расстрел надо было отдать, а ему генерала дали.

— Большие потери?

— Угу. Знаешь, как его тогда назвали? Толик-Мясорубка.

— Большие, — медленно произнёс я.

Капал слабый дождик, Женя включил дворники, и они со скрипом начали очищать стекло. Музыка не играла, Женя тоже больше не говорил.

— Настроение пропало? — спросил я через несколько минут.

— Угу, — промычал Женя.

— Ну, если достанем его, что-то да изменится. Да я хочу, чтобы нам с этого кое-что перепало.

— М-м-м? — он покосился на меня.

— Пушки, — я усмехнулся. — И не гражданские, а боевые.

— А чё, нам дадут?

— Посмотрим, должны дать. Пока у нас другая забота.

— Америкосы эти? — Женя кивнул вперёд, где на горизонте уже видны трубы комбината. — Чё, бабло они принесли всё-таки?

— Да. Почти семьсот миллионов рублей в новых купюрах. Примерно сто миллионов баксов по курсу.

— Хрена се, — он присвистнул. — А чё баксами не дали?

— Потому что потом потребуют баксами возвращать, а бакс сильно в цене прибавит. И разорится комбинат в итоге. А так взяли рубли, вернули рубли. А доллары сами купим, пока ещё можно.

— А я-то, кстати, как ты говорил, всё в грины вывел. Теперь жду.

— Правильно сделал. Америкосы дали инвестиции на разработку медной жилы, вон там, за вторым карьером. Но по факту дали нам намного больше, чем хотели и это надо использовать. Я вообще думаю, мы можем неплохо здесь промышленность поднять, кстати. Удокан какой-нибудь выкупим, ещё что-нибудь. Вишневские в этом секут. У них нюх на это дело есть.

— Наверное.

Женя повернулся ко мне с удивлённым видом, потом уставился на дорогу.

— Но для начала, — продолжил я, — хочу поговорить насчёт этих миллионов, как сделать, чтобы они их не потеряли, и мы при деле остались. Есть мысли насчёт одного выгодного дела. На будущее.

Глава 3

— Ну куда ты! — Женя выглянул в приоткрытую дверь джипа. — Смотреть надо, пацан, куда едешь! Вот же, — он сел на место, — длиннопетельный, меня выше уже, а тупорогий, как хрен знает кто.

Женя возмущался из-за парня лет шестнадцати, который внезапно выскочил перед нами из-за магазина на японском мопеде, «мокике» или «дырчике», как их тогда называли. Хорошо, что я всегда сбавляю скорость в оживлённых местах, зная об инерции нашего бронированного «танка», так что всё обошлось.

Долговязый пацан, который действительно был выше и так высокого Жени и поэтому едва помещался на этот мопед, аж коленки торчали в стороны, пожал плечами и поехал дальше догонять своих друзей, которые умотали вперёд.

— Ничё их тут развелось, — сказал Женя. — Бабки появились, напокупали японцев.

— Кирилл у меня просил купить, но где ему там в Питере ездить на нём? Тут раздолье, столько места, а там сложнее.