— Да хреново они держат, Волк, — Женя, продолжая разговор, похлопал себя по бронежилету, который всё ещё не снял.

Спортивную куртку он ещё в начале поездки забросил назад, а броник был надет поверх старой растянутой жёлтой футболки. Мы так и вышли из дома вчера вечером, в гражданской одежде, а не в служебной форме. Только захватили броню на всякий случай. Это не понадобилось, так что свой бронежилет я снял и убрал в багажник ещё утром, а Женя так и парился в нём весь день.

Но кажется, он просто не хотел при всех показывать, что носил под жилетом старую футболку с черепашками-ниндзя, в которой ходил ещё в школе. Я эту тайну знал, так как видел вчера, но не выдавал, а то Слава бы его засмеял.

— Калаш эту штуку пробьёт, — рассуждал Женя. — Прошьёт, как масло.

— Ну не у всех есть калаш, — возразил я. — А нож выдержит. Пистолет должен тоже.

— А дробовик нифига не выдержит, — Женя развалился в кресле ещё сильнее и зевнул. — Тебя там половина дроби в морду прилетит, а другая половина так вмажет, как кувалдой, что всё равно умрёшь. Зато сколько у людей обрезов и ружей, это куда опаснее.

— Но лучше, чем ничего, согласись.

— Соглашусь, — он вздохнул и расправил ремень на плече. — Хоть не тяжёлый. Теперь, думаю, будем работать спокойнее, Волк?

— Знаешь, я вот так не думаю, — я вырулил на улицу Лазо и включил фары. Погода пасмурная, быстро становилось темно. — Всё равно нас будут проверять, насколько мы крепкие. Как только пивзавод с мясокомбинатом перестанут грызться, могут на нас начать поглядывать.

— Точно?

— Они мерят людей по своей мерке, Жень. Раз мы собрали столько человек, значит, хотим что-то у них отжать, вся эта братва так мыслит. И вполне могут наехать из-за этого, как только накопят силы.

— Пусть попробуют, — Женя ударил кулаком в ладонь. — Это мы тогда шкерились от Душмана, и то, напугали его до усрачки, а сейчас…

— Всё равно, Женька, надо осторожнее. Случиться может всякое.

— Не спорю, Волк, — он приоткрыл окошко и прикурил. Ему я в машине курить давал. — Вот ты чего с этим комитетчиком связываешься. Он-то теперь поднимется. Глядишь, чё и поможет.

— Посмотрим, я не загадываю, — я съехал с дороги. — Но такие знакомые не помешают.

— А куда ты едешь, Волк? — Женя огляделся. — Чё мы в Десятке забыли?

— Тамару провожу до подъезда, а то темно уже. Звонил ей сегодня, она опять вышла. Пятница же.

— Пятница? — он глянул на меня. — Блин, Коломбо не успели посмотреть.

— Кирилл записывает серии.

— О, ништяк, завтра зайду.

Я остановился у магазина. Стеклянная дверь закрыта, внутри горел свет. Но место мне не нравилось, ведь снаружи уже стемнело и тут ходят всякие. Я отъехал ближе к дому и встал рядом с другими машинами. Тут стояла лампа, которая всегда освещала небольшой пятачок.

— А я сигареток тогда возьму, всё скурил, — Женя вылез следом за мной и захлопнул дверь, потом поёжился и открыл заднюю дверь.