Мой интерес переключается на лысого здоровяка. У него весьма угрюмый вид. Я бы отдал антенну на Эйфелевой башне за возможность узнать, кто он и какую роль играет в этом деле. Почему он с сообщниками прятался поблизости? Почему поджег вертолет? Почему осаждал поместье? Поскольку ничего не стоит все спросить у него самого…, я и спрашиваю.

Он говорит по-французски. Плохо, но достаточно, чтобы понять.

— Кто вы? — спрашиваю я.

В другом месте и при других обстоятельствах этот господин считал бы своим долгом захлопнуть пасть или постараться захлопнуть мою, но когда вы скованы общей цепью с каким-то типом, чувствуешь определенную солидарность с этим типом.

— Самуэль Дюшнок, — говорит он мне. Делаю маленький заход в персональную картотеку. Это имя о чем-то говорит. Самуэль Дюшнок… Нашел! Речь идет о международном агенте, работающем на сеть Артуро, специализирующемся по купле-продаже документов разного рода.

— Это тот самый мерзавец, который нас уделал в лесу, — сучит ножищами Берю. — Ничего и сообразить не успели, как они накинулись и страшно врезали по черепушке! Ах, зараза! Мне показалось, что третья ступень ракеты отделилась!

Он склоняет свою доблестную тыкву и показывает нормальных размеров апельсин на макушке.

— Полюбуйся панорамой, Сан-А!

Дорогой Берю! Он уже позабыл свой гнев и упреки.

— Что же вы делали в лесу? — спрашиваю я у Самми Дюшнока.

— Готовились атаковать дом.

— Зачем?

Он одаривает меня улыбкой на 18 карат, учитывая, что клавиатура давно уже искусственная.

— Вы слишком любопытны, комиссар!

— Исходя из обстоятельств, в которых мы находимся, вы можете говорить…

— Я знаю.

— Сейчас только и осталось удовлетворять любопытство, кстати и вам тоже!

Он опять улыбается. Сильная натура. Явно фаталист. Проиграл и совершенно спокоен. Это — часть его работы и входит в тариф услуг.

— Я хотел получить другую часть документов, — говорит он.

— Расскажите…

Он пожимает плечами.

— Что рассказать? И что вы знаете?

— Все расскажите. Даже то, что я знаю. Приятно будет услышать это от вас, из первых рук.

— Дело Симмона, вы в курсе?

— Он покончил с собой в гостинице «Дунай и кальвадос».

— Да. Но после того, как спрятал документы, которые стянул у нашей организации.

— Какие документы?

— Касающиеся методов прополки.

Берю подскакивает.

— Он над нами издевается, Сан-А!

— Помолчи! — успокаиваю я его. И, поворачиваясь к собеседнику.

— Продолжайте…

— Речь идет об открытии итальянского ученого. Бросаете на поле десять кило этого продукта, и четыре года там не растет ни травинки. Ничто не выдерживает: ни деревья, ни кусты!

— Удобно для сада, — мечтает Пино. — Если бы мне немножко для моего…

Самми Дюшнок разражается хохотом.

— Если только щепоточку бросите, ваш садик превратится в террикон. Вы отдаете себе отчет в значении такого открытия? В случае конфликта страна, владеющая этим продуктом, может ввергнуть противника в голод движением брови. Раз, и ни зерна! Ни фруктов, ни овощей! Нет пастбищ! Скот погибнет через несколько дней. Выжженная земля! Сотни тысяч гектар, превращенные в лаву.

У меня пересыхает в горле.

— Вы говорите, Симмон завладел формулой?

— Да. По заказу этих людей. Он должен был вручить им ее в Париже.