— Всякое благо смертных смертно, — просвистел в его уши ветер, всклубив пыль.

Лязгнули засовы, загремели лебёдки, толстые цепи потянули железные ворота зверинца вверх.

Гай сжал кулаки и в бессильной ярости рухнул на колени.

— За что, за что? — кипело у него в голове.

Как могло всё это случиться?

Он вспомнил, как друид долго разговаривал с Браннгхвен, втолковывая, что нельзя пытаться изменить ход пророчества.

— Я могу не убить его, Белая Душа, — говорил старик. — Ты знаешь далеко не всё. Сбывшееся пророчество — это коридор событий, это концентрация силы!

— Ты должен понять, Блэйддун, что я не желаю смерти моему брату!

— Он изнасиловал тебя!

— Я прощаю ему это, — убеждённо сказала девушка.

— А я не прощаю, Белая Душа. Я служитель, а не рядовой человек. Я не имею права сойти с выбранного пути! Я всю жизнь отдал служению! И ты не в силах оценить тяжесть этой ноши!

— Пощади его!

Девушка говорила долго и с жаром. В конце концов старик произнёс:

— Ладно. Пусть будет по-твоему. Я не убью его. Но я не могу оставить вас вместе.

— Отвези его в город.

— Если я выполню твою просьбу, то участь римлянина станет хуже в сотни раз!

— Что может быть хуже? Он будет жить, и я уже рада.

— Ты ничего не понимаешь, — покачал головой старик. — Почему тебя так страшит смерть? Разве не я воспитывал тебя? Разве не открыл я тебе множество тайн?

— Все твои тайны пока остаются пустыми словами, — возразила девушка.

— Но пророчество?!

— Что?

— Этот римлянин спал с твоей матерью и с тобой! Ты не можешь отрицать этого! — друид помрачнел. — Разве это не подтверждает, что я прав?

— Многие так поступают в наших краях. Я слышала несколько преданий с таким сюжетом! — выпалила Браннгхвен. — Я не желаю верить в твоё пророчество!

— Ты сопротивляешься неизбежному!

— Обещай, что не убьёшь римлянина.

Друид отвернулся и вышёл из пещеры. Он долго бродил между деревьями, затем возвратился и сказал:

— Ладно. Твоя твёрдость удивляет меня, Белая Душа. Я не могу найти объяснения твоей доброте. Бог видит, я сильно сопротивлялся. Но ты сделала свой выбор, будь по-твоему. Я не убью этого человека…

— Обещай мне!

— Зачем слова, если ты не веришь им? Я отношусь к тебе почти как к дочери… Я вырастил тебя. Я исполнил возложенные на меня обязанности: дал этому римлянину оплодотворить тебя. Он сделал то, что ему было предначертано, теперь он никому не нужен.

— Он нужен мне и моему ребёнку.

— Ты требуешь слишком многого, Браннгхвен. Я действую не по собственной воле!

— Оставь его.

— Замолчи! Здесь ему не место!

Старик отвёз Гая, завязав ему глаза, в город и оставил в кабаке, предварительно влив в него изрядную порцию вина.

Когда наутро Гай открыл глаза, возле него лежал мёртвый римский легионер. В груди солдата торчал длинный нож, резная рукоятка из волчьей челюсти желтела в косом утреннем свете. Гай поднялся на локтях и огляделся. Вчерашний день помнился ему смутно. Голова раскалывалась… Ссора, случилась какая-то ссора… Вот взметнулась волосатая рука, вот бородатое лицо оскалилось… Больше ничего…

Внезапный удар по затылку опрокинул его лицом в мёрзлую землю.

— Эта свинья убила нашего солдата! — услышал он над собой римскую речь.

— Мало мы били их в последние дни! — донёсся до него другой голос.