— Узенькая улица… Грязная… Черепичные крыши на домах… Средневековье, может быть… Я вхожу в большой дом, нет, даже не в дом… Это настоящий замок… Поднимаюсь по лестнице, на стенах висят гобелены… Но я — вовсе не я.

— То есть?

— Я не женщина. Я точно знаю, что я мальчик лет тринадцати…

— И это называется «ничего не помню»! — в глазах Кирсанова появился азартный блеск. — Что ещё?

Девушка покачала головой:

— Я вхожу в комнату, там вижу мужчину… Потом происходит что-то страшное… Нет, не могу… Я попробую в другой раз…

В ту же секунду лобовое стекло шумно хрустнуло и покрылось густой насыпью мельчайших белых трещин, словно инеем. Кирсанов инстинктивно сгрёб Наташу и подмял её под себя, успев увидеть появившиеся в стекле автомашины несколько дырок. Затем он услышал, как что-то скользко пробарабанило по крыше изнутри салона и отозвалось последовавшими ударами где-то над его плечом, в глубине спинки кресла.

«Пули!» — мелькнуло у него в голове.

Машину занесло, она издала отвратительный свистящий звук, выехала на тротуар, подскочила, сильно ударилась обо что-то, сотряслась всем корпусом и лениво накренилась, выдавливая откуда-то из своих недр протяжный скрежещущий стон. Алексея вместе с Наташей придавило к правому борту, на который машина завалилась. Кирсанов услышал тяжёлое медленное дыхание девушки в самое ухо.

Автомобиль колыхнулся и тяжело опустился на колёса. Наташа вскрикнула.

— Тихо, тихо, — прошептал Кирсанов, прижимая её к себе.

— Голову больно. Ударилась, — простонала она.

В следующую секунду пронзительно загудел клаксон.

— Эй! — окликнул Алексей водителя.

Мужчина молчал. Автомобиль продолжал ровно сигналить.

В стороне раздалось тарахтение мотоцикла, послышались крики людей.

Кирсанов с трудом приподнялся. Первое, что бросилось ему в глаза, было лобовое стекло, простреленное в нескольких местах.

— Всё-таки пули! — с тяжёлым вздохом проговорил он. — Но почему? Что за фокус такой?

— Какие пули? — спросила испуганно Наташа.

— Кто-то в нас стрелял.

Кирсанов перегнулся вперёд и потряс водителя за плечо. Тот не отозвался, его грузное тело привалилось к рулю, давя на клаксон. Алексей потянул шофёра на себя, и мужчина переместился как-то боком на спинку своего кресла, вывернул шею и безвольно откинул голову. Гудение клаксона оборвалось.

— Он мёртв, — удивлённо сказал Кирсанов. По лицу водителя густо струилась кровь, набегая на глаза и затекая в приоткрытый рот. — Ёлки-палки! Он убит! Что ж это такое?!

На проезжей части теснились автомобили. Со всех сторон сходились люди.

Алексей посмотрел на свою спутницу. Она обеими руками стиснула себе голову.

— Ты ранена?

— Не знаю. Больно. Наверное, ушиблась.

— Давай вылезать отсюда.

Он толкнул дверцу, но она не поддалась. Тогда он сильно ткнул её ногой, и она распахнулась, издав металлический визг. Кирсанов выбрался наружу, чувствуя во всём теле пульсацию. Колени дрожали. Земля плавала под ногами, накренялась.

— Чёрт подери, настоящая морская качка…

— Что случилось? — Наташа дрожала.

Алексей осмотрелся. Отовсюду подтягивались люди, робко расспрашивая друг друга. Несколько голосов громко требовали «скорую». Кто-то остановился перед Кирсановым и спросил:

— Вы в порядке?

Он пожал в ответ плечами и неуверенно кивнул:

— В порядке.