За оставшиеся часы нужно было многое успеть: и лошадью разжиться, и вещи навьючить, и для игры подготовиться, и обставить всё так, чтобы подруга (а лучше и все остальные) решила, будто Бажена покинула постоялый двор на рассвете. С этим, кстати, проще: от стражников она прятаться не собиралась, а уж они подтвердят, что уехала такая-то магичка сразу после открытия ворот.

Кобылу сторговала у хозяина: тот и рад был избавиться от неказистой животинки. Запросил, впрочем, как за породистую. Только Бажена ему глаза отвела, с деньгами смухлевала, ибо нечего девушкам голову дурить. С продавцом снадобий не стало: просечёт, глаз намётанный, а непосвящённый и не заметит, если в глаза смотреть, улыбаться, да быстро монетки перебирать. Не такой дурной она артефактор, чтобы уж там Рошер Белковец ни думал, один всегда с собой таскала. Была б её воля — и больше, но дороги подобные штучки, их маги, достатком и квалификацией выше, скупают. На этот четыре года копила, но оно того стоило.

Упаковав остатки вещей, сволокла их к двери.

Магичка подруги в комнате не застала — значит, не придёт до утра, потому что порядочные люди девушку одну в позёмку не отпустят. Вот уж подарок судьбы!

Зато вещи соседки были в её полном распоряжении.

Скрутив волосы в тугой узел, Бажена извлекла из свёртка в углу потрёпанный парик. Она думала выбросить его, своего верного помощника в студенческий вылазках (наказание за незаконную волшбу получить не хотелось, вот и изворачивалась, встречаясь с покупателями), но, видно, ещё раз пригодится.

Бажена привела парик в порядок — так, слегка, только расчесала, водрузила на голову, накрасилась, ещё раз убедившись, как косметика может изменить человека. Такой её точно никто не видел, что и неудивительно: всё было из запасов подруги.

Переодеваться решительно не хотелось, Бажена и не стала: одежду мужчины всё равно не запомнят, да ещё за пару минут шапочного знакомства.

Вроде, всё, с остальным она потом управится.

Выждав немного, Бажена бочком, стараясь не попадаться на глаза, выбралась с постоялого двора и, подняв воротник, быстрым шагом направилась к магической тюрьме.

Часовой, как она и предполагала, прятался в караулке. Пришлось разыграть небольшой спектакль, понадеявшись на то, что снег и ветер сделают ещё одно доброе дело, попутно испортив результат труда перед зеркалом.

Вздыхать пришлось долго, даже всплакнуть в голос. Нет, разумеется, без слёз — воды и так хватает. Наконец на Бажену соизволили обратить внимание: крикнули, чтобы проходила мимо, не задерживалась.

Магичка порхнула к отворившейся двери караулки, будто мотылёк к свече, старательно жалуясь на то, что идти ей некуда, никто её не любят, а мужики — козлы. Нет, не все — стражники, к примеру, очень отзывчивые люди и не откажутся обогреть несчастную девушку. Она надеялась, что выглядит достаточно жалко и женственно. Хотя бы жалко: мокрых щенков часто пускают погреться к огню.

Пустили, предложили эля, чтобы согреться.

Бажена, естественно, согласилась. Пить одна она отказалась, будто не видя, что у остальных уже налито.

Гранулы порошка перекатывались в крохотном мешочке на запястье. Сделав вид, что стряхивает снег с одежды, магичка потянула за шнурок, развязав мешочек. Улыбнувшись, сказала, что сама похозяйничает, и разлила эль, попутно щедро приправив его снотворным.

Бажена боялась, что её поймают за руку, заметят, но нет. А густая пена скрыла странные крупинки. Залпом осушившие кружки, стражники проглотили всю дозу.

Чем было хорошо снотворное, так тем, что не имело вкуса, и могло свалить с ног любого за пару минут. И свалило, подтвердив мастерство своего создателя.

Убедившись, что громкий, зычный храп не притворен, Бажена поспешила вымыть кружки талым снегом, попутно выплеснув содержимое своей в один из сугробов.