Колдун научился извлекать пользу из отлучек Ирис: когда ещё можно беспрепятственно переговорить с архимагами? Они, безусловно, были не в восторге, но относились с пониманием, входили в положение, благо обеспокоил их Рош всего дважды. И надеялся, что оборотниха ничего не слышала: хоть он и говорил шёпотом, приняв меры предосторожности, но ведь у волкодлаков отличный слух, да и подкрадываться они умеют незаметно.

Договорились, что во Властену колдун доставит Ирис с Аглаей порталом. Откроет дома, замаскирует и заманит. Подло? Но как иначе, сама ведь не поедет. Рош, правда, предлагал попробовать уговорить её пойти добровольно, но потом и сам понял, что куратору видней: слишком часто оборотница посматривала на лес. Он даже начал опасаться, что как-то утром не отыщет её.

Ирис ушла уже в Караторе. Как раз накануне дня, когда Рош намеревался представить её Атестационному совету. Видимо, наблюдала, заметила, когда закончил работу писать, сопоставила всё.

С вечера всё было, как обычно. Ирис ничем себя не выдала: покормила и уложила ребёнка, приготовила ужин Рошу, немного погрелась в его постели (колдун не возражал, боясь спугнуть), потом ушла на полати к дочке… Утром же не было обоих. Пропала так же куртка колдуна и часть денег. Кошелёк Рош прятал, но она нашла по запаху.

Оборотница жалела, что лошадь, на которой она путешествовала летом, колдун вернул на постоялый двор, где и брал на время (покупать — дорого, да и не к чему, в хозяйстве одной хватает). Но да и так неплохо, устроится где-нибудь, зиму переживёт.

Ирис чувствовала, что Рош что-то замышляет, чего-то не договаривает, поэтому решила не тянуть с уходом. Тепло, уют и сытость — это хорошо, но свобода дороже. А свободы маги её непременно лишат: нечего и думать, что, зная о ней, в клетку не посадят. Пусть даже клеткой и будет дом колдуна.

Она слышала часть разговора в одну из ночей, самый конец, но этого хватило, чтобы понять: Рош попытается сделать из неё помесь собаки с племенной тёлкой. От одной мысли об этом сводило зубы. Хотя, если поразмыслить, человечно со стороны колдуна. По её мнению людские браки мало чем отличались от того будущего, что он ей готовил. Тоже тюрьма дома и быта, полнейшее подчинение мужу, роды каждый год, побои… Многие крестьянские бабы так жили, но Ирис не желала. Если бы и осталась, взяла любовником, то добровольно. Да и разум подсказывал, что с ней обойдутся много хуже. Рош старается для магов, он сделает всё, чтобы угодить магам, а она нечисть.

Да и дочь Ирис отдавать не собиралась. А её намеревались отобрать, вытравить из неё зверя, сделать послушной говорящей шкурой. И тут бы колдун не вмешался: плевать ему, для него Аглая — кусок мяса, просто чужой щенок. Нет, волки и то себя иначе ведут.

Она ведь пыталась, специально подсовывала под бок, чтобы привык, чтобы смогла оставить с ним дочь на пару месяцев, пока она будет добывать деньги: с ребёнком много не заработаешь. Но ничего. Впрочем, тогда, прошлой зимой, Ирис не предполагала, что всё так обернётся, думала, что никогда больше судьба не сведёт, а Рош только для зачатия нужен. Если б знала, наступила себе на горло, действовала иначе, подержала бы у себя пару недель… Но что уж теперь.

Насущной проблемой стало уйти незамеченной.

Ирис выбрала рассветный час, когда только-только открывались ворота, а стражники, зевая в кулак, могли проворонить и дракона.

Волосы остригать не хотелось: для работы пригодятся, поэтому просто заплела их в косу и уложила под платок. Всё равно штаны Роша велики, придётся уходить девкой.