Фиона взяла у него горячую кружку и сделала глоток. Он умел водить, печь блины и варить кофе.

— Не думай, что я хочу знать, чем занимаются твои родственники. Они носят имена, наподобие Клопа или Шрама?

Ас уставился на нее, силясь понять, что она этим хочет сказать. Затем ухмыльнулся:

— Конечно. У меня есть брат, которого зовут Черт. А у тебя?

— Ни братьев, ни сестер.

— Одинокое детство?

— Не совсем. Большую его часть я провела в дорогих школах, и надо сказать, замечательно. Ты можешь позвонить кому-нибудь и спросить, что они нашли?

— Уже звонил. Пока ничего не слышно. Это может быть и хорошо, и плохо.

— Будь добр, поясни. Я ничего не понимаю ни в жаргоне, ни в делах мафии.

Ас опять уставился на нее:

— Если ни один из моих родственников и знакомых еще не связался с нами, — начал Ас, — то это плохо. Значит, либо они ничего не обнаружили, либо слишком многим помешали, и их убрали.

Фиона протянула обратно пустую чашку.

— Мне не нравится твое чувство юмора. Все, что я хочу — это выбраться отсюда и вернуться в Нью-Йорк.

— К своей обожаемой Кимберли, — сказал Ас, надеясь, что Фиона внесет ясность.

Но она не собиралась этого делать:

— Ты не оставишь меня одну? Мне надо принять душ.

— Пожалуйста! А я пока зажарю омлет. Ас встал и показал на шкаф:

— Здесь одежда.

— Мужская? — недовольно спросила Фиона.

— А какая же еще? По крайней мере, Лиза не будет ревновать.

— Она высокая?

— Сантиметров сто шестьдесят, — ответил Ас, поднимаясь. — А что?

— Когда я ее увижу, на мне будет самая короткая юбка, из детского отдела. Ее рост — как мои ноги. А теперь проваливай отсюда!

Он ушел, а у Фионы осталось сладкое чувство мести при воспоминании о выражении его лица. Ей даже не хотелось, чтобы вся эта история скоро закончилась, поскольку ей очень понравилось заставлять ревновать Джереми. Слишком уж он был в ней уверен.

Фиона стояла под обжигающе горячим душем, пока вода смывала с нее туман и чувство роковой предопределенности, с которым она жила последние два дня. Сегодня она знала, что все уладится. Сегодня она поедет домой!

Нарядившись в очередные мужские брюки и рубашку, она пошла на кухню, где распространялся аппетитный запах.

— Ты мало ешь, — сказал Ас, выкладывая ей в тарелку омлет. — Вчера ты ела только один раз.

— Это нервы, — объяснила Фиона. втыкая вилку в омлет. — Обычно я ем…

И она замолчала, сообразив, что становится слишком откровенной с этим человеком.

Не дождавшись окончания ее фразы, Ас воскликнул:

— Смотри, что я нашел!

И картинным движением открыл дверцу кухонного шкафчика, показав маленький телевизор и пульт от стереосистемы.

— Да, здорово, — сказала она с набитым ртом. — Птицы на завтрак. Я тебе говорила, что люблю птицу? Запеченную утку и…

— Каннибал! — тут же отреагировал он.

Это было сказано с таким отвращением, что на секунду Фиона в него поверила, но огонек в глазах выдал Аса с головой.

— И голубиные яйца, — закончила Фиона. — А еще у меня есть шляпа с орлиными перьями.

Улыбнувшись, Ас взял пульт и включил утреннюю передачу. Но его улыбка исчезла, как только начались новости. На экране появились фотографии Аса и Фионы.

— А сейчас новые сведения о зверском убийстве создателя «Рафаэля» Роя Хадсона. Пытаясь выяснить мотив преступления, полиция зачитала завещание мистера Хадсона.