|
Здесь было невозможно случайно оступиться и мгновенно скатиться вниз. Так что же все таки здесь произошло? Несчастный случай? Самоубийство? Или убийство? Ребекка сомневалась, что когда нибудь это откроется. Душевная боль становилась нестерпимой, и она задалась вопросом, сможет ли хоть когда нибудь выплакать свое горе. Один за другим она стала бросать с обрыва полевые цветы, и, подхваченные ветром, они разлетелись далеко внизу. Ребекка нашла солнечный, защищенный от ветра уголок и села на землю, прислонившись к камню. Если бы она была более религиозной, то сейчас непременно помолилась бы о душе матери. Элен Ситон поняла бы ее. Ребекка открыла альбом. Фрейзер поднялся на чердак снятого в аренду дома и настроил телескоп на долину. Его взгляд невольно задержался на скале Скелуит. К его удивлению, там кто то был. Одинокая женщина в синем платье сидела на земле. Фрейзер чуть не задохнулся от восторга, когда в сидевшей на земле женщине узнал дочь Энтони, эту бездарную потаскушку. Прекрасно! Он спустился в комнату и взял тонкое золотое колечко. Засунув его в карман, он направился в конюшню. Он сумеет добраться до скалы всего за час. Раз Ребекка рисует, то за это время она никуда не уйдет. А уж если и уйдет, то навеки. Поздно утром Кеннет на взмыленном коне прискакал в Рэйвенсбек. Не обращая внимания на внушительный особняк из белого известняка, он, шагая через три ступени, поднялся по лестнице. Дверь была незаперта, и он вошел в холл. Слуга, прибывший с Ситонами из Лондона, шагнул ему навстречу. – Лорд Кимболл, мы не ждали вас так рано. Хотите поскорее увидеться с Ребеккой? Я вас прекрасно понимаю. – Совершенно верно. Где она? – Насколько мне известно, она отправилась на прогулку. – А сэр Энтони и леди Клэкстон? – Они в саду. Проводить вас к ним? – Пожалуйста, – ответил Кеннет, охваченный тревогой. Сэр Энтони и Лавиния сидели в саду, наслаждаясь весенним солнышком. Увидев Кеннета, оба раскрыли рты от изумления. – Вы уже разделались с ремонтом? – спросил сэр Энтони. – Если бы в войну вы командовали армией, то Наполеон был бы разбит за полгода. – Я так спешил потому, что очень беспокоюсь за вашу безопасность. Вы не встречали Фрейзера? – Он в Лондоне, насколько мне известно. – Возможно, он уже здесь, – вмешалась Лавиния. – Я слышала, как одна из местных жительниц сказала, что в этом году лондонцы рано приезжают на лето. Я тогда не придала значения ее словам, а теперь думаю, что это мог быть Фрейзер. Его летний домик всего в нескольких милях отсюда. Возможно, девушка видела именно его. Кеннет глухо выругался. – У меня есть все основания полагать, что это он убил леди Ситон и бросил бомбу в ваш дом. Повисла глубокая тишина. – Что за ерунда! – вскричал сэр Энтони. – С Элен произошел несчастный случай. Грех утверждать, что ее убил один из моих самых близких друзей! – Это не могло быть несчастным случаем. Кроме того, все близкие ей люди считают, что она покончила жизнь самоубийством и поэтому никто не имеет желания говорить о ее гибели. Лицо сэра Энтони побледнело. – Это со слов Ребекки? Кеннет кивнул. – Из того, что она поведала мне, я понял, что если бы леди Ситон захотела покончить с собой, то сделала бы это зимой, во время одного из приступов меланхолии, но никак не летом. Лавиния дотронулась до руки сэра Энтони. – Послушай его, дорогой. Кеннет отдает себе отчет в том, что говорит. Если он подозревает Фрейзера, то имеет на то основания. Я замечала, как меняется голос Фрейзера, когда он говорит о тебе. Он завидует твоему успеху и выходит из себя; эта злоба может толкнуть его на преступление. Сэр Энтони уставился на свою подругу. – Я объясню все позже, – сказал Кеннет, – а сейчас мне нужно поскорее разыскать Ребекку. |
