- Он сам по себе – заговоренный артефакт, - ошарашил меня Рамас. И улыбается, стервец.

- Я, конечно, уважаю магию, - осторожно отвечаю, поглядывая на собеседника, - но мне трудно поверить в волшебство обычного оружия. А вот амулет спас меня от смерти.

- Одноразовая безделушка, - кивнул Рамас. – Но ты неправильно представляешь силу клинка. Не жди от него, что он сам будет разить врагов. Он только ищет их, а дальше в дело вступает хозяин. Хочешь, я сделаю для тебя амулет, связанный с кортиком? Готов потратить все свои звонкие монеты на идеальную защиту?

- Не готов, - честно ответил я, - потому как нет гарантии, что ты не врешь.

Рамас тихо засмеялся и прихлопнул ладонями по столу.

- Завтра я приду на это же место с амулетом. А ты отдашь свой кошель. Или не отдаешь. Воля твоя, корсар. Сам решай.

Маг встал и ловким движением напялил на свою лохматую голову шляпу, которая, видимо, лежала рядом с ним на скамье.

- Постой! – окликнул я его. – А как же ты совместишь магию артефакта с кортиком?

- Я уже рассмотрел узоры заклятия клинка, - снова рассмеялся Рамас. – Никаких трудностей, молодой человек. Завтра в полдень я буду здесь.

Перебравшись к Малышу, я помог ему осушить кувшин, и мы отправились спать в выделенную нам комнатушку с двумя кроватями и скудной мебелью. И все это время меня не покидало странное ощущение раздвоенности. С одной стороны, я чувствовал себя одураченным простачком, у которого легально и нагло увели кошелек с золотом. И тут же маленькая надежда возгоралась искоркой и тлела, не давая спать. А вдруг? Как-то же Рамас разглядел необычность моего кортика? Ведь о нем речи и не было.

Умение чародея и заключается в способности разглядеть самую суть предмета: какие-то узоры, линии, заклятия. Но плата за артефакт, который каким-то образом наладит связь с холодным оружием, слишком высока. На Инсильваду я прибуду ободранным как липка.

Ночью я спал плохо. Мешали звуки шуршащего по крыше дождя, веселые рулады храпящего Малыша, писк мышей, резвящихся под половицами. Когда же удалось задремать, далекий гулкий раскат грома едва не подбросил на кровати. Гром ли? Для военного человека такие звуки ассоциируются со взрывом боеприпасов в крюйт-камере или со сработавшей миной. Тревожная мысль о «Ястребе» тут же промелькнула в голове. Но не побегу же я сейчас к морю, чтобы удостовериться в его безопасности!

С трудом заставил себя заснуть. Меня растолкал Малыш, уже свеженький и подпоясавшийся в дальнюю дорогу.

- Вставай, Игнат! Ну ты и дрыхнуть горазд! Я заказал обед. Перекусим, да и на «Ястреб» пора.

- Какой час? – я остервенело потер лицо.

- А черт его знает, солнца с самого утра не видно.

- Ты ночью ничего не слышал? – с подозрением спросил напарника.

- Я под звуки грома очень хорошо сплю, - осклабился Малыш.

Мы вышли в зал и удивились, насколько здесь много народу по сравнению со вчерашним днем. Еще толком не успев осмыслить такую метаморфозу, я увидел Рамаса, сидящим за своим столом. Подошел к нему и поздоровался. Вместо этого маг жестом показал, чтобы я сел.

- Плохие новости, парень, - маг отодвинул от себя тарелку с яичницей. – Ваш «Ястреб» захватили. Под утро была попытка нападения на остров, но эти идиоты не знали о магических ловушках. Полыхнуло так, что мы долго собирали угольки по берегу.

- Зачем? – тупо спросил я.

- Для опытов, - пожал плечами Рамас. – Плоть человеческая идет в зелья, даже обугленная.

Ничего себе. Совсем чародеи страх потеряли. Это уже не магия, а некрономика какая-то получается.

- И кто напал? – я сразу вспомнил про раскат грома. Вот что это было – магия сработала. – Кому надо было купеческий барк на абордаж брать?

- Фодель рассказывал, что слышал крики на «Ястребе», пистолетные выстрелы, - маг потеребил бороду.