Ирит возмущенно взглянула на него, но потом повернулась к девочке:

– Ты хочешь, чтобы я превратилась в лошадь?

– Нет! – воскликнула Аша, да так громко, что удивила всех. Даже Эздрел и тот дернулся. – Нет, – повторила она гораздо тише. – Все нормально, Ирит. Не надо тебе становиться лошадью.

– О чем они говорят? – спросила Азрая у Келдера.

– Ирит интересуется у Аши, не хочет ли та проехаться верхом, – ответил Келдер.

Азрая ответила недоуменным взглядом:

– Проехаться на чем?

Тут только Келдер вспомнил, что этшарке ничего не известно о магических способностях Ирит.

– Объясню позже.

– Ты можешь идти? – спросила Ирит Ашу.

– Еще нет. Давайте немного отдохнем.

Келдер передал ее просьбу Азрае, которая недовольно хмыкнула:

– Я‑то надеялась, что сегодня мы сможем пересечь три королевства.

– Не получится, – покачал головой юноша.

– И зря. Почему ты вообще путешествуешь в этой компании, Келдер?

Ирит зыркнула на нее.

– У Аши нет семьи, – объяснил Келдер. – Мы стали свидетелями смерти ее брата, так что взяли на себя заботу о ней. А Ирит случайно зачаровала Эздрела, поэтому мы ищем чародея, который смог бы снять с него заклинание.

– Он зачарован?

– На него наложено любовное заклинание. Поэтому он хвостом ходит за Ирит.

– Понятно. Но почему этим должен заниматься ты?

– Не должен. Просто стараюсь помочь. – Не мог же он объявить во всеуслышание, что такая уж у него судьба – защищать униженных и оскорбленных. Его бы подняли на смех. Впрочем, Азрая не требовала более детальных разъяснений.

Вопрос о том, идти дальше или отдыхать, перешел в разряд теоретических: Эздрел все еще лежал без сознания.

– Что теперь? – спросила Азрая.

Келдер вздохнул:

– Посидим, перекусим, у меня с собой сыр и хлеб, а когда он придет в чувство, двинемся дальше.

Ни Азраю, ни Ирит такое решение не устраивало, но они смирились с плохо скрываемым раздражением. Нести Эздрела не хотелось никому. Келдер, опасаясь, что старик не очухается, внес, как ему представлялось, дельное предложение: Ирит превращается в лошадь, а Эздрела они кладут ей на спину. Но Ирит отказалась.

– Он сползет, – возразила она на этшарском. – А кроме того, я не хочу, чтобы он оказался на мне. И тут мне без разницы, в каком я облике и в сознании ли он. Я не хочу, чтобы он оказался на мне!

Упоминание о смене облика привело к вопросам Азраи о магии Ирит. Келдер отвечал на них, разрезая сыр и хлеб, купленные в Критимионе. Ирит экскурс в ее прошлое явно не нравился, но она не обрывала Келдера. Сидела на траве, скрестив ноги, с Ашей, положившей головку ей на бедро, и молчала.

Во время еды разговор особо не клеился: Аша не знала этшарского, Азрая говорила и понимала только этшарский. Ирит все более донимали просьбы девочки перевести сказанное Азраей или Келдером.

Когда от сыра и хлеба остались одни воспоминания, они вновь попытались привести Эздрела в чувство. Не вышло.

– Чтобы демоны пожрали его внутренности! – воскликнула Ирит и добавила еще несколько фраз на незнакомом Келдеру языке.

Азрая рассмеялась.

Для Ирит сие послужило последней каплей.

– Увидимся в Синдише. – За ее спиной появились крылья. – Если вы туда доберетесь. – И она унеслась в небо.

Азрая, разинув рот, проводила Ирит взглядом.

– Она и вправду может летать!

– Да, конечно, – кивнул Келдер.