Даже сейчас, несмотря на смертельную усталость, Алеа ощущала, как в душе ее клокочет гнев. Правда, вскоре изнеможение взяло свое, и девушка провалилась в сон.

— Ну, я в это не верю, — возразил Гар. — И позволь мне не согласиться с тем, что боги уготовили тебе столь тяжкую долю.

Алеа встрепенулась.

— А что тебе известно о моей судьбе?

— Ты сильна духом, у тебя есть честь, отвага и мужество, — сказал Гар. — И эти качества совсем не вяжутся с рабским уделом. Ты никогда не покоришься чужой жестокости.

Алеа в изумлении посмотрела на своего собеседника.

— Ты хочешь сказать, что Норны сплели для меня иную судьбу?

— Совершенно верно, — ответил Гар. — И если ты внимательно изучишь те знаки, которые тебе подают боги, то сама все поймешь. До сих пор ты читала плохо.

— Да нет же! Я старалась! — воскликнула Алеа. — А какую судьбу ты прочел для меня?..

Во взгляде Гара загорелось восхищение... нет, пожалуй, даже благоговение. Однако, вспыхнув, этот огонь тотчас погас, замаскированный безразличием. Но Алеа почему-то догадалась, что это лишь маска, что на самом деле огонь-то никуда не исчез и не подевался... Это открытие потрясло девушку до глубины души. Тем более что в этом самом огне не было ничего от плотского желания.

— Я еще тебя плохо знаю, чтобы правильно прочитать твою судьбу, — тихо произнес Гар. — И все же мне кажется, что с твоим мужеством и силой ты могла бы перевернуть весь этот мир... если, конечно, у тебя найдется необходимый для этого рычаг. Тем более что Норны свели тебя с человеком, кто тоже замыслил совершить нечто подобное.

— Как ты сказал?.. — воскликнула Алеа, не веря собственным ушам. — Перевернуть мир?

— Ну, если не перевернуть, то хотя бы изменить, — поправился Гар. — Изменить в лучшую строну, чтобы здесь воцарились тишина и спокойствие, чтобы никто не имел права унижать и притеснять других, как эти Вентоды пытались унизить тебя.

И вновь его взгляд зажегся восхищением, и опять Гар постарался принять равнодушный вид.

— Можно подумать, ты не знаешь, что угнетателям ни за что не удалось бы сломить тебя, — продолжал он после паузы. — Сколько бы они ни пытались, сколько усилий к этому ни прилагали, они никогда не смогли бы сделать из тебя покорную рабу. Твой дух остался бы не сломленным.

Алеа смотрела на собеседника, ощущая, как ей становится немного не по себе.

— Нет, я не такая, — слабо возразила она, — совсем не такая. Я всего лишь слабая женщина.

— Что значит — «всего лишь»? — спросил ее Гар с лукавой улыбкой. — Любая женщина, как и мужчина, вносит в этот мир что-то новое, особенно, когда она дает жизнь крепким, здоровым детям и затем воспитывает их должным образом.

Женщина имеет доступ к бездонным глубинам власти над временем, чего нет у мужчины. Тот может лишь мечтать об этом.

Кто, как не женщина, наделен силой продолжения жизни?

Силой превращения небытия в бытие?

Услышав такие речи, Алеа возмутилась и перешла в наступление.

— Не все женщины колдуньи.

— Но каждая по-своему волшебница.

Гар задумался, и на мгновение на его губах заиграла улыбка.

Алеа почему-то ощутила укол ревности, но тотчас мысленно одернула себя. Какое ей дело до того, какие женщины дарили его своей благосклонностью!..

Затем Гар вновь посмотрел в ее сторону. Взгляд его снова стал серьезен.

— Были женщины, которые изменили мир сильнее, чем мужчины. Когда ты говоришь, что не желаешь безропотно сносить унижения, тем самым ты заявляешь о своем праве на уважение к себе, показываешь цельность своей натуры.