В те дни большого могущества достигла Каргадская Империя, владевшая четырьмя большими островами между Северным и Восточным Пределами: Карего-Ат, Атуан, Гур-Ат-Гур и Атнини. Язык, на котором говорят их жители, не похож ни на один из языков остального Архипелага или же других Пределов. Карги — народ дикий и свирепый, им нравится запах крови и дым пожарищ спаленных городов. За год до всех событий они напали на Ториклы и хорошо укрепленный остров Торхавен: полчища каргов появились у островов на судах под красными парусами. Весть об этом дошла до северной части Гонта, но его правители были поглощены пиратским промыслом, и их мало трогали беды соседних земель. Под ударами каргов пал Спиви, который потом был разграблен и опустошен, а жители проданы в рабство. Этот остров и по сей день стоит в развалинах. Распаленные успехом карги затем подошли к Гонту — их флот из тридцати больших галер атаковал Восточный Порт. Продвигаясь с боями, они захватили и сожгли город. Оставив свои суда под прикрытием в устье реки Ар, они поднялись в Долину, круша и уничтожая все на своем пути, убивая людей и скот. Они раскололись на мелкие отряды, и каждая такая банда орудовала как ей вздумается. О разбое, который они учиняли, постоянно рассказывали беженцы из нижних деревень. Вскоре и жители Олыпанников заметили, что небо на востоке заволокло дымом. Ночью несколько человек отправились на Крутой Откос, откуда хорошо была видна Долина, вся в красных сполохах огня — горели еще не убранные поля, пылали фруктовые сады и плоды спекались прямо на ветках, дотлевали сожженные амбары и фермы. Часть жителей укрылась в оврагах и попряталась в лесах, а часть готовилась сражаться за свою жизнь. Нашлись и такие, которые не делали ни того, ни другого, только ныли и причитали. Ведьма была среди тех, кто убежал, — она спряталась одна в пещере на крутом склоне Каппердинга и колдовством запечатала вход. Отец Дьюни, деревенский кузнец и медник, не собирался бросать плавильню и кузню, где проработал почти полвека. Всю ночь он трудился и, собрав весь имеющийся металл, сбивал из него наконечники копий, а работавшие вместе с ним люди прилаживали их к ручкам мотыг и грабель, так как времени на то, чтобы сделать углубления и насадить наконечники как должно, уже не оставалось. В деревне не оказалось никакого оружия, кроме охотничьих луков и коротких ножей, — горный Гонт никогда не был воинственным и славился не воинами, а похитителями коз, морскими пиратами и волшебниками.

Рассвет принес густой белый туман, нередкий в осеннюю пору по утрам в горах. Возле своих домов и хибарок, вдоль главной улицы, которая, петляя, тянется по крутому склону, вооруженные охотничьими луками и изготовленными в кузне копьями, собрались жители Олыпанников в ожидании врага. Они не знали, где он — далеко или совсем близко. Они стояли молча, вглядываясь в туман, нарушающий привычные расстояния, скрывающий от их глаз очертания гор и неотвратимую беду.

С ними был и Дьюни. Всю ночь он качал кузнечные мехи — два длинных рукава из козьей шкуры, питавшие воздухом огонь. Руки теперь ныли и так дрожали, что он с трудом держал копье, которое сам же тщательно и выбрал. Он боялся, что руки его подведут и он не сможет защитить ни себя, ни своих односельчан. Горько было думать о том, что скоро его проткнет копьем какой-нибудь незадачливый карг и он умрет совсем молодым и отправится в Царство Мертвых, так и не узнав своего настоящего имени и не достигнув зрелости. Он поглядел на свои тощие руки, мокрые от холодной росы и тумана, все в нем восстало против собственного бессилия. И тем было обиднее, что он чувствовал в себе волшебную силу, но не знал, как ею распорядиться. Он лихорадочно искал хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы помочь его соплеменникам перехитрить противника, дать им шанс на спасение. Но одного желания было мало для того, чтобы высвободить эту силу, нужны были знания.

Туман рассеивался постепенно под жаркими лучами солнца, которое стояло теперь в ясном небе прямо над пиком.