В Гебелмоле эти виноградные лозы давали вполне приличное красное вино неплохой крепости и аромата, но на Горе оказалось, что чередование яркого солнечного света и периодов прохладного тумана является для этого сорта идеальным. И уже в первые годы после переселения стало ясно, что вино, которое собирались и дальше производить в Малдемаре, будет совершенно исключительным: густым, крепким, со сложным вкусом и богатейшим букетом – вино, достойное того, чтобы его смаковали короли и императоры. Урожаи были изобильными, гроздья туго наливались соком, обладавшим восхитительно нежным и в то же время терпким и запоминающимся ароматом. И все же, несмотря на то, что вино Малдемара сразу же обрело популярность, прошли столетия, прежде чем виноградники удалось расширить настолько, что виноделы смогли приблизиться к удовлетворению спроса (хотя многие поколения прилагали все силы для того, чтобы расширить производство). Но пока не наступил тот день, когда предложение сравнялось наконец со спросом, покупателям требовалось подавать заказы на малдемарское вино за десять, а то и больше лет вперед и терпеливо дожидаться своей очереди, надеясь на то, что виноград нужного года окажется не хуже, чем в предыдущие. Так продолжалось веками.

Простые трудолюбивые фермеры в конечном счете превращались в рыцарей, рыцари – в графов, графы – в герцогов, а герцоги – в принцев, а иногда и в королей, если только им удавалось достаточно долго сохранять свою землю и с неизменным успехом работать на ней. Когда великий герой древности лорд Стиамот уже в более позднее время, чтобы ознаменовать победу над метаморфами, перенес королевскую столицу из стоявшего высоко на склоне города Сти на самую вершину и построил там первый Замок, предки предков Престимиона уже довольно долго носили дворянские титулы в качестве награды за качество своего вина, а также, возможно, и за то количество, в котором они поставляли его на празднества короналей. Именно лорд Стиамот возвел графов Малдемарских в герцогское достоинство; не исключено, что это явилось данью восхищения тем вином, которое в особой бочке было доставлено на церемонию открытия Замка.

Кто‑то из более поздних короналей – исторические сведения на этот счет оказались весьма неполными и противоречивыми, и никто не мог с уверенностью сказать, был ли это лорд Струин, или лорд Спурифон, или даже лорд Трайм – еще больше возвеличил Малдемаров, сделав их принцами. Но высочайших титулов на фамильном гербе не было. Никто из Малдемаров никогда не становился короналем. Престимион должен был стать первым в своем роду королем, но помешало вмешательство Корсибара.

– Похоже, мне так и не придется стать Хозяйкой Острова, – сказала мать Престимиона принцесса Терисса, с улыбкой, в которой можно было увидеть одновременно и облегчение, и сожаление, когда Престимион со своими спутниками прибыл в обширное родовое поместье, укрывшееся в глубине широко раскинувшихся по склону Горы виноградников. – А я‑то уже настроилась на отъезд отсюда и даже начала собирать кое‑какие вещи. Ну что ж, если я останусь здесь, то хлопот будет меньше. Но для тебя, Престимион, это, конечно, оказалось большим разочарованием?

– Мне доводилось разочаровываться куда сильнее, – ответил он. – Когда‑то мне обещали в подарок верхового скакуна, но потом отец передумал, и я получил вместо него библиотеку исторических книг. Мне тогда было десять лет, но эта рана во мне все еще ноет.

Они от души рассмеялись. В этом доме всегда царила искренняя родственная любовь. Престимион обнял мать, которая уже двенадцать лет была вдовой, но все еще казалась красивой и молодой: с безмятежным овальным лицом и блестящими черными волосами, зачесанными назад и заплетенными в тугие косы.