Престимион склонялся к возвращению к своей первоначальной стратегии похода по предгорьям Замковой горы, к повторному кольцевому маршу от Симбильфанта к Грэву, Аркилону и Пруйцу и далее мимо Лонтано и Да обратно к Вилимонгу. Только на сей раз за ним будет большая и постоянно увеличивающаяся армия, во главе которой он в конечном счете поднимется по склону Замковой горы и потребует от Корсибара отречения. Но у Гиялориса было иное мнение.

– Давайте подождем здесь, в сердце Алханроэля, пока Корсибар спустится, чтобы разделаться с нами, – сказал он. – Мы полностью разобьем его армию здесь, вдали от Горы, а затем, когда и как нам заблагорассудится, двинемся к Замку, принимая по пути капитуляцию всех отрядов и гарнизонов, которые нам подвернутся.

У обоих планов имелись свои достоинства, Престимион не смог принять никакого решения сразу. А затем к нему явился герцог Свор.

– Прибыли достоверные донесения с той стороны Джелума. К нам приближаются две большие армии, каждая гораздо больше, чем наша собственная. Одна, под командованием Фархольта, идет южным путем в обход Триккал, а вторая, во главе с Навигорном, движется по северной дороге. Фархольт ведет с собой огромный табун боевых моллиторов. Они намерены переправиться через реку – одна армия выше по течению, а вторая ниже – обойти нас, зажать в клещи и уничтожить.

– Значит, стратегический план принят, – сказал Гиялорис. – Мы встретим их здесь, в Марраитисе, как я и предлагал.

– Нет, – возразил Престимион. – Если мы станем дожидаться на месте, пока они объединят свои силы, то неминуемо погибнем. Если верить донесениям, они намного превосходят нас численностью. У них будет выбор: или разбить нас здесь, в луговине, или оттеснять нас на восток, чтобы в конце концов утопить в реке.

– Что вы в таком случае предлагаете? – спросил Септах Мелайн.

Престимион вместо ответа повернулся к Свору.

– Кто из них может раньше подойти к Джелуму?

– Полагаю, что Фархольт. Южный маршрут короче.

– Ну и прекрасно. Пусть приходит. Мы скормим его войско его же собственным моллиторам. Вот что я предлагаю: мы переправляемся через Джелум первыми, пока он еще стоит лагерем на восточном берегу, готовя переправу, и обойдем его позиции. Чего Фархольт будет ожидать от нас меньше всего, так это нападения на его восточный фланг.

– А мы сможем вовремя добраться туда? – спросил Септах Мелайн.

– Мы доберемся туда вовремя, – поправил Престимион.

Той ночью Престимион в одиночку обошел лагерь, останавливаясь, чтобы поговорить с Валирадом Висто, которому было поручено командование кавалерией, с герцогом Миолем Миольским, Турмом Сиринкским и Дестином Джавадом из Глаунта, и даже зашел в расположение зимроэльского войска к Гавиаду и Гавиундару. Гавиад к тому времени уже успел напиться, зато длиннобородый Гавиундар приветствовал Престимиона, заключив гостя в мощные объятия, словно они были не просто дальними родственниками, а родными братьями.

– Мы слишком поздно познакомились, – ревел Гавиундар, обдавая Престимиона густым запахом чеснока и сушеного мяса морского дракона, – зато теперь, после того как вы обоснуетесь в Замке, станем добрыми близкими друзьями, а, Престимион? – Похоже, он тоже был сильно пьян. – Мой брат, прокуратор, считает вас лучшим человеком во всем мире, да, самым лучшим. Он так переживает, ждет, когда вы взойдете на трон, словно это он должен стать короналем, а не вы.

– Я глубоко благодарен ему за неоценимую помощь, – ответил Престимион. – И, конечно, вам и вашему брату, – добавил он, кинув искоса взгляд на Гавиада, который сидел за столом в полном вооружении, уронив лицо в тарелку, и храпел с такой силой, что какой‑нибудь истосковавшийся по любви гаппапасп вполне мог примчаться на этот зов от отдаленной реки.