Эремиус поднял свой посох. Серебряный набалдашник его был покрыт множественными царапинами, однако на магические свойства посоха изъяны подобного рода не влияли и посему беспокоиться магу было особенно не о чем, тем более что в другой руке он держал светящийся изумрудным светом Камень Курага. Уже светало, и потому свет Камня казался не таким ярким, как прежде.

Вспомнив о событиях прошедшей ночи, Эремиус поежился. Неужели Илльяна действительно пыталась уничтожить его Сокровище? Больше всего в этом его поражало то обстоятельство, что при этом волшебница была готова пожертвовать и своим Камнем, наделявшим ее чудовищной силой и властью над людьми. Разве можно так относиться к дарам Силы?

Эремиус попытался отвлечься от этих неприятных мыслей. В конце концов, ничего страшного не произошло: он не только сохранил свой Камень, но и захватил деревню Горячий Ключ, пусть многим из ее жителей и удалось ускользнуть. В том, что ему удастся нагнать беглецов, Эремиус ничуть не сомневался.

Эремиус поднес Камень к набалдашнику посоха. Последний засветился вдруг нестерпимо ярким пламенем; которое собралось в шар и, отделившись от посоха, стремительно взмыло ввысь, заливая изумрудным сиянием подернутые утренней дымкой горы.

— Да здравствует наш Великий Мастер! — слились в здравице голоса людей и рев Трансформ. Вершина горы дрогнула и раскололась на тысячи и тысячи каменьев, сошедших лавиной в соседнее ущелье.

ВОТ И ПРИШЕЛ КОНЕЦ ЖИЛИЩУ ЭТОГО ТРЕКЛЯТОГО ЖРЕЦА!

Если Иврам жив и поныне, то он, Эремиус, позаботится о том, чтобы смерть его была такою же страшной и мучительной, как и смерть Илльяны. Не меньшим мукам следовало подвергнуть и того мальчишку, который помогал жрецу посыпать людей этим мерзостным порошком!

Если ему удастся настигнуть этих смутьянов, он не отдаст их Трансформам, но займется ими сам — Трансформы получат их попозже, когда жизнь уже покинет тела пленников. Он криво усмехнулся. Знали бы они, что он с ними сделает…

Камень и посох встретились вновь. В темное небо взмыло сразу три изумрудных шара, остановившихся высоко над деревней. Эремиус резко опустил посох вниз, и три изумрудные звезды камнем упали наземь.

Над деревней поднялся бурый дым — это горели камни.

Мариам подняла глаза от лица Иврама и посмотреть на восток.

— Мальчишка! — сказала она вдруг.

— Что? — еле слышно пробормотал потрясенный Бора.

— Я говорю о повелителе демонов. Он — капризный мальчишка. Если ему что-то не нравится, он ломает свои игрушки.

— Что-то я тебя не совсем понимаю, — пробурчал Бора. — О каких это игрушках ты говоришь? Уж не о нас ли?

Мальчика покачивало от усталости. И тут он почувствовал, как на плечи его легли нежные и в то же самое время сильные руки, что заставили его присесть на камень.

— Посиди немного со мной, Бора. Считай, что я пригласила тебя в гости.

Мальчик услышал звон металла и бульканье наливаемой в чашу жидкости. Прямо перед его лицом возник кубок, доверху наполненный терпким вином. От его пряного запаха у мальчика закружилась голова.

— Это всего-навсего поссет. Пей, не бойся.

— Мне нельзя спать. Люди, которые…

— Ты должен поспать. Ты нужен людям сильным и собранным, верно?

Мариам поднесла кубок к губам мальчика и силой заставила его сделать первый глоток.

Сон сморил Бору прежде, чем он смог опорожнить хотя бы половину кубка.

Конан прибыл в назначенное место уже на заре. Раина все еще спала, Десса и Масуф лениво переругивались, Илльяна же, судя по всему, так и прождала его всю ночь, не смыкая глаз.

Она полностью восстановила силы и даже чудесным образом помолодела разом лет на десять.