— Мы сами будем охранять, — сказал Лёня, — а ты спать ложись.

— А когда ты поспишь, мы ляжем, — сказала Аринка. — Я сейчас совсем спать не хочу.

— Хорошо, — согласилась Феня. — Только сторожите внимательно, не дремлите.

— Да уж не задремлем!

Феня легла спать. А Лёня и Аринка пошли охранять уток.

В гостях у самого учёного Пугала

Вода в озере лежала тихо, не шумела. И деревья на острове стояли тихо. А над деревьями тихо светилась жёлтая заря.

— Ещё ночь не наступила, а как-то страшно, — прошептала Аринка.

— Ничего не страшно! — громким голосом ответил Лёня. — Вон и месяц всходит, никакой темноты нет.

Они шли вдвоём по берегу, песок скрипел у них под ногами. Утки поднимали голову, прислушивались и тихонько переговаривались:

— Свои ходят. Это Лёня и Аринка нас охраняют. Спите… Лёня и Аринка здесь… С нами. Спите…

— Ой, Лёня, — вдруг сказала Аринка, — кто это там на бугре стоит?

— Где?

— Ну, около самого птичника! Ну вон же он, в шапке!

Лёня пригляделся:

— Да это же наше Пугало! Неужели не узнала?

— Лёня, это не Пугало. Это человек. Он руками шевелит!

— Руками! А есть у него руки-то? Пойдём к нему.

Лёня зашагал туда, где на высоком бугорке стояло Пугало. Аринка не знала, что делать. Идти к Пугалу страшно. Остаться одной — ещё страшней. Аринка бросилась догонять Лёню.

Да, это и в самом деле было Пугало. Аринка видела его днём — обыкновенная крестовина, на ней чей-то рваный пиджак, вместо головы — чья-то старая шапка. Его поставили сюда, чтобы пугать ворон.

Лёня и Аринка взбежали на бугор.

— Смотри, как здóрово! — сказал Лёня. — Самое правильное место для Пугала — отсюда всё кругом видно, и Пугало всем видно.

— Здравствуй, Пугало! — крикнула Аринка. — Я тебя больше не боюсь!

— Здравствуй, — проскрипело Пугало. — А меня никто не боится.

Лёня и Аринка переглянулись. Пугало-то их видит и слышит!

— Мы хотим около тебя посидеть, — сказал Лёня, — ничего?

— Очень буду радо, — ответило Пугало. — Мне так скучно одному! Особенно по ночам. Здесь лежит брёвнышко, садитесь.

Лёня и Аринка уселись.

— И почему это люди всегда оставляют Пугало в одиночестве? Ставили бы нас по два, по три. И вороны больше боялись бы, и нам не было бы так скучно. Днём-то ничего, днём работа. Глядишь, хищник какой появился, начнёшь пугать его — машешь рукавами изо всех сил. Только к рукавам они скоро привыкают. Вот если бы голос мне погромче, я бы крикнул! Или хотя бы две ноги — я бы побежал, прогнал, а на одной ноге куда?

— Да, правда, — сказала Аринка, — очень плохо на одной ноге!

— Вот и люди тоже, особенно взрослые, — чудные такие. Другой раз вижу что-нибудь неладное, скриплю-скриплю, они ничего не слышат. Вижу другой раз — слабую утку забивают, щиплют. Я скриплю: «Возьмите скорей, отсадите её, спасите, она пропадёт!» Не слышат. Или замечу — постилка сырая, опять скриплю: «Смените скорее постилку, заболеют утки, плохо им, погибнут они!» Не слышат. А как-то услышали меня, зоотехник услышал. И что же? «Это кто здесь расскрипелся? — говорит, да так сердито. — Это Пугало скрипит, что ли? Ему всё плохо? Оно всем недовольно? Сломать его да забросить!» И не поспоришь.