— Робби Курц говорит, что не бросил.

— Я пью? Ерунда.

— Робби очень расстроился. Он ужасно переживал, когда рассказывал мне об этом. — Ши помолчал. — Он клянется, что это правда! Робби увидел, что я качаю головой и не желаю в это верить, и тогда он поклялся. Водка. Пьяницы думают, что от нее не бывает запаха, но поверь мне, запах есть. Я его чувствую, а Робби сказал, что ты весь провонял водкой.

— Пусть Робби купит бутылку «Смирнофф» и всадит ее себе в свою лживую задницу. Понимаешь, у нас был разговор. Может, я переборщил. Но сказать, что я пью — это такая мерзость.

— Он тебя унюхал. Ты качался и…

— Нет!

— Он заметил это два дня назад. Единственной его ошибкой было то, что он попытался об этом умолчать, хотел тебя выгородить.

Мне стало дурно. Я почувствал, что меня сейчас стошнит. Я еле слышно спросил:

— Как ты думаешь, сейчас я тоже пьян?

Карбоун с грустью посмотрел на меня. Ши сказал:

— Несет слегка.

— Тогда пусть один из вас сходит со мной в лабораторию. Пусть у меня возьмут пробы.

Они переглянулись. Они знали, что надежные результаты можно получить только через два часа после принятия алкоголя. Поэтому я добавил:

— Можете проверить кровь и мочу. Прямо сейчас. Я хочу, чтобы вы оба поняли одно: я не пью уже четыре года.

— Ты весь аж побагровел! — заклеймил меня Ши. — И потный, как свинья!

— А почему бы тебе, черт тебя подери, не спросить меня, отчего так вышло? Может, все-таки стоит? Ты хочешь знать, почему я выгляжу так, будто вот-вот сблюю?

Я торопливо соображал.

— Я ездил в старую часть Саутхэмптона — это в полукилометре от дома Сая, — и прочесывал местность. Мы все понимаем, что нам нужно отыскать эту винтовку, а ваш крысожопый Робби Курц — который, кстати, отвечает за это, — сидит сиднем, пожирает бисквиты и пишет приветственную речь по поводу своего грядущего повышения в звании. И все это вместо того, чтобы искать эту чертову винтовку. Извините, забыл добавить: пишет речь и говорит про меня гадости.

— Ты обвиняешь его во лжи? — спросил Ши с недоброй усмешкой.

— Да.

— А зачем же ему врать, Бреди?

— Затем, что он сумасшедший, амбициозный, самодовольный говнюк. Вы же знаете, как он себя ведет, когда прицепится к кому-нибудь. У него же шоры на глазах, он ничего вокруг не видит. А врет, потому что знает, если он быстренько закроет дело, ему в следующем месяце дадут сержанта, и тогда он станет первым кандидатом на твое место, Ши, когда ты уйдешь на пенсию. К тому же он подлый подхалим, которого не устраивает мой стиль работы, и, конечно, я ему мешаю. Он хочет убрать меня с дороги, чтобы я не помешал ему арестовать Бонни. Должен сказать тебе, Фрэнк, я просто обязан его остановить. У меня масса сомнений на этот счет, и если мы арестуем ее, и это окажется ошибкой, у нас будут крупные неприятности. Она не станет сидеть сложа руки.

Ши и Карбоун снова переглянулись. Я продолжал:

— А Робби хочет убрать меня с дороги, потому что идея с Бонни — это первоначально моя идея, и Рэй может это подтвердить. И Робби теперь не хочет отдавать мне лавры победителя.

Ши только ухмыльнулся. Карбоун свесил голову на грудь. По правде говоря, он мне симпатизировал и готов был поверить. Но в свое время он перестарался с изучением психологии и с тех пор считал, что все алкоголики по сути инфантильны, эгоистичны и врут как по-писаному.

— Ну давай же, Рэй, пойдем в лабораторию.

— Бреди, — сказал Ши, — ты понимаешь, во что тебе может обойтись эта бравада — «пойдем в лабораторию»?

— Понимаю. С меня снимут эти дурацкие обвинения.

— Ничего подобного.