— Знаешь, иногда я замечал, что старик наблюдает за тобой с улыбкой. Тогда я думал, что он улыбается просто потому что ему приятно видеть такую хорошенькую девушку. Может быть, на самом деле он вспоминал в эти минуты Анну?

— Он несколько раз назвал меня Оня — так звучит имя Анна по-шведски.

— Теперь я могу объяснить, почему не показал тебе сундучок Ярби. Мне хотелось, чтобы ты узнала все до того, как прочтешь письма. Я думал, так тебе будет легче перенести это открытие, — ведь ты всю жизнь считала своими родителями дядю и тетю. Ярби берег письма твоей матери как самое дорогое сокровище. Судя по тому, как они истрепаны, он много раз их перечитывал.

— Бак, я рада, что у него был ты.

— Он заменил мне и отца, и мать, и всю родню. Именно Ярби сделал меня таким, какой я есть. Я не знаю своих настоящих родителей.

— Неужели ты .совсем ничего о них не знаешь? Бак с радостью ухватился за возможность направить мысли Кристин в другое русло.

— Я слышал, что Леннинги происходят из городка под названием Мидлкросинг, в штате Нью-Йорк. Один из Леннингов, Стид Леннинг, как я понял, был беспутным малым, он добрался до самого Уобаша, где его и убили. Его младший брат, Сайлас, отправился на Запад и обосновался в местечке Кэйнсвиль, па реке Миссури. Возможно — это только предположение, — именно он был моим дедом. О своем отце я знаю только то, что его звали Рой Леннинг. О матери я не знаю совсем ничего, даже ее имени.

— Где ты рос?

— В Вайоминге. Сначала у одного поселенца, потом у другого… кто меня приютит, у того я и жил. Я всегда сознавал, что не принадлежу к семье, с которой живу, и помнил только, что я Бак Леннинг, сын Роя Леннинга. Лет в десять я нанялся на настоящую мужскую работу — стал помогать перевозчику, который возил продовольствие на рудник. После этого примерно лет пять брался за любую работу или просто побирался, чтобы не умереть с голоду. Потом я встретил Мосса, вернее, он меня нашел. С того дня началась моя настоящая жизнь.

Кристин взъерошила его густые непокорные волосы.

— Бедный мальчик, туго тебе пришлось. Но ничего, я обещаю любить тебя так сильно, что ты навсегда забудешь, каково это — быть одиноким и никому не нужным. Мы оба многим обязаны дяде Ярби.

Бак с тревогой вглядывался в ее глаза.

— Кристин, тебе не больно сознавать, что он был твоим отцом?

Может, ты огорчена?

— Нет. Почему-то я не испытываю того потрясения, какое, наверное, должна была бы испытывать. Я знаю, мама меня любила, а папа так просто души не чаял. Для меня не так уж важно, что не они дали мне жизнь. Я только удивлялась, почему у нее не было других детей, ведь почти у всех Андерсонов большие семьи. У Густава, например, семеро сестер и братьев. Наверное, по каким-то причинам мама не могла иметь детей.

Часы над камином пробили полночь, но Кристин не хотелось уходить от Бака.

— Получив письмо от адвоката, я сразу же решила, что приеду сюда. А когда приехала и увидела эту землю, этот дом, то все здесь полюбила. У меня появилось такое чувство, что здесь мое место. Бак, как ты думаешь, может быть, мое ощущение как-то связано с тем, что ты рассказал? Может, я каким-то образом чувствовала, что тут жил мой отец?

— Чего не знаю, того не знаю, любовь моя. Но одно могу сказать точно: тебе пора спать. Завтра мы отправляемся до рассвета, а вам с Бонни еще предстоит собрать провизию в дорогу.