Шадамер, прислонившись к перилам, глядел на нее с холодной, невыносимо спокойной улыбкой.

— Ненавижу тебя! — закричала Алиса.

Она размахнулась и ударила барона в плечо.

— Слушай, ведь больно! — воскликнул он. — Это за что?

— Чтобы перестал ухмыляться. Ты заранее знал, что так случится, — накинулась на Шадамера Алиса. — Знал, а мне и слова не сказал. Ты знал еще там, в замке…

— Алиса, я — выдумщик, но не лгун. Я не стану тебе врать, что на меня нашло озарение и я увидел свое будущее: изгнанник, лишенный имущества и титулов, за которым по следу идут посланные Дагнарусом убийцы. Не жди от меня таких душещипательных историй, сердце мое.

— Твоя правда хуже лжи! — не унималась Алиса. — Ты выбрал Краммс, чтобы быть подальше от Нового Виннингэля, и еще потому, что у тебя там полно друзей среди офицеров Королевской Кавалерийской школы. Теперь ты рассчитываешь с их помощью отбить Башню Шадамера…

Барон закатал рукав.

— Ты лучше посмотри, что ты наделала. Видишь, уже синяк появляется. Ты же знаешь, что у меня чувствительная кожа.

— Ты всегда твердил мне, что из этой школы выходят лучшие в Лереме офицеры, — продолжала Алиса. — Они не подчинятся Дагнарусу, да и жители Краммса — тоже. Мы соберем армию и двинемся на Новый Виннингэль. У тебя в руках Камень Владычества. Тебе придется стать Владыкой. Боги милосердны. Они хотя и злы на тебя за прошлое, но все же можно надеяться, что во время Трансфигурации они не превратят тебя в кусок жареного мяса.

— И ты даже знаешь, каков расклад? — перебил ее Шадамер. — Большая ли вероятность, что боги меня не изжарят?

— Семь против трех, — с азартом ярмарочного игрока ответила Алиса.

— Семь относится к тому, что меня не изжарят?

— Наоборот: к тому, что тебя изжарят.

— Невеселый расклад, — протянул барон.

— Удивляюсь, как ты мог надеяться на другой.

— Наверное, ты права.

— Но ты еще можешь изменить отношение богов к себе, — сказала Алиса.

— Думаешь, это возможно?

У Алисы с языка уже была готова сорваться очередная колкость. Но вместо этого она внимательно посмотрела Шадамеру в глаза.

— Шадамер, я ведь знаю, что тебе действительно этого хочется!

— Иногда я и сам так думаю, — признался он. — Я вспоминаю Башэ. Он погиб, защищая Камень Владычества. И все ради чего? Чтобы передать Камень мне. Маленький пеквей думал, что я знаю, как поступить. А я ничегошеньки не знаю, — сокрушенно добавил он. — Послушаться Дамру и созвать Совет Владык? Или отвезти Камень в Старый Виннингэль, на чем настаивал Гарет, явившись мне тогда во сне?

Шадамер повернулся лицом к морю. Всю его беспечность как ветром сдуло.

— Ты ведь знаешь, что я пошутила.

Алиса положила ему руку на плечо и принялась бережно растирать место, по которому ударила.

— Едва ли сыщется человек, более достойный звания Владыки, чем ты. Боги просто сглупят, если упустят тебя.

— Опять все утыкается в богов, — вздохнул Шадамер. — Всю жизнь я сам распоряжался своей судьбой. Да, я наделал немало несусветных глупостей, но в этом всегда был виноват только я сам. Отдать себя в руки судьбы, провидения — как ни назови… Алиса, это меня пугает, и очень пугает.

— Думаю, ты себе не так все представляешь, — сказала она.

— Как понимать твои слова?

Шадамер с неподдельным интересом повернулся к ней, желая выслушать ее рассуждения.