— Неужели за нами снова гонится врикиль? — встревожился Джессан.

— Вряд ли, — успокоил его Улаф. — У тебя сейчас нет с собой ни кровавого ножа, ни Камня Владычества. Какой смысл врикилю гнаться за тобой? И все же не помешает проверить. Вы поезжайте в сторону перевала. Я останусь здесь и посмотрю, не появится ли кто. В случае опасности я вас догоню и дам знать.

— Договорились, — с облегчением сказал Джессан.

Он не любил долгих прощаний. Махнув Улафу рукой, он поскакал к перевалу, увозя с собой Бабушку и тело Башэ.

Улаф развернул лошадь и направился к дремлющему Каменному Убийце. За грудой камней рос сосновый лес. Оказавшись среди деревьев, Улаф спешился, привязал лошадь и ласково попросил ее ничем не выдавать своего присутствия. Затем он вернулся к камням и выбрал место, где просвет между ними давал достаточный обзор. Улаф присел на корточки и стал ждать.

Джессан и Бабушка быстро скрылись из виду. Только сейчас Улаф вспомнил: ведь кокон с телом Башэ прикреплен к повозке, и за нею по снегу тянется приметная борозда… Оставалось лишь надеяться на новый снегопад.

Ожидание затянулось. Ноги Улафа задубели от холода. Он начал подумывать, что, наверное, зря поверил Бабушкиному посоху. Близились сумерки. И тут Улаф заметил на дороге одинокого всадника. Как и большинство путников, тот был закутан в толстый плащ с капюшоном. Если всадник и был врикилем, сейчас он явно принял чей-то облик. Улафа больше заинтересовало конское снаряжение, в особенности красная, с золотым окаймлением, попона. Узор каймы напоминал языки пламени.

Улаф был готов побиться об заклад, что попона обладает магическими свойствами. Плащ всадника покрывали пятна дорожной грязи, однако на попоне не было ни единого пятнышка. Золотисто-красное покрывало сияло так, словно его только что соткали и вышили.

Если всадник преследует Джессана, ему обязательно придется остановиться на перекрестке и определить, по какой дороге поехал тревинис. Всадник действительно остановился, но изучать следы на дороге не стал. Он повернулся в седле и внимательно оглядел сосновый лес. Улаф припал к камням и затаил дыхание.

Не найдя ожидаемого, всадник остановился посреди перекрестка и замер. Он явно кого-то ждал.

Распаленное любопытство, к сожалению, не могло согреть озябших ног Улафа. Он принялся шевелить пальцами, разгоняя уснувшую кровь. Ему тоже не оставалось иного, как ждать вместе с незнакомым всадником. Улаф надеялся, что ожидание не затянется до глубокой ночи, иначе в Мардуар вместо него доберется кусок льда. В такие мгновения Улаф искренне сожалел, что ему не дано быть магом Огня.

Всадник испытывал такое же нетерпение, как и Улаф. Едва тусклое солнце опустилось за гору, всадник начал беспокойно ерзать в седле. К счастью для него и для озябшего Улафа, их ожидание не затянулось. Вскоре послышался цокот копыт быстро приближавшегося коня. Первый всадник отъехал с дороги в тень.

Второй всадник, достигнув перекрестка, остановился и осмотрелся по сторонам. Заметив на обочине первого, он громко произнес:

— Замечательная пора для путешествий, друг мой. Светло и прохладно.

Поскольку небо сейчас затянули облака, а воздух был морозным, фраза эта, скорее всего, являлась условным сигналом. Догадка Улафа подтвердилась: первый всадник выехал из тени.

— Это ты, Клендист? — громко спросил он.

— А это ты, Шакур?

Шакур! Улафа пробрала дрожь. Шакур был самым старым и могущественным врикилем. Если у врикилей существовала иерархия, он наверняка был их командиром.

— Ты привез мне новые приказания?

— Тебе и твоим наемникам приказано спешно двигаться на Старый Виннингэль и там ожидать его величество Дагнаруса. Через две недели вы должны уже быть там.

— Через две недели? Ты никак спятил?

Шакур подал ему свиток.