-  Мальчик мой, - ласково упрекнул он послушника, - не допускай беспокойства в душу свою. Беспокоясь о чем-то, ты заимствуешь из будущего печали, которые, может статься, наяву еще тебя обойдут, и тем самым пренебрегаешь настоящим, которым следует наслаждаться. Тот, кто попусту страдает о завтрашнем дне, теряет день сегодняшний, да и будущее свое отравляет, загодя ожидая скверного. - Голос Бирандола сделался строже. - Ты, мальчик мой, слишком часто позволяешь себе тревожиться и переживать о том, что еще не случилось. Если тебе откажут в жреческом Посвящении, то, скорее всего, именно за это!

    Уинтроу с бесконечным ужасом уставился на Бирандола. Какое-то мгновение его лицо было маской жуткого, всеобъемлющего одиночества. Потом он наконец осознал ловушку, расставленную жрецом. Ужас как рукой сняло, он облегченно улыбнулся:

    -  Вот именно. Чем больше изводишься мыслями о возможности поражения, там вернее оно постигнет тебя.

    Жрец добродушно подтолкнул юнца локтем:

    -  Правильно, мальчик мой. До чего же быстро ты растешь и впитываешь науку! Я вот был намного старше тебя, мне сравнялось самое меньшее двадцать, когда я наконец выучился применять это Противоречие в обыденной жизни!

    Уинтроу застенчиво пожал плечами.

    -  Я как раз размышлял об этом вчера вечером, перед тем как заснуть. Двадцать Седьмое Противоречие Са. «Следует рассчитывать на будущее и предвкушать будущее, не боясь будущего».

    -  Тебе всего тринадцать, - заметил Бирандол. - Рано же ты постиг Двадцать Седьмое Противоречие…

    Уинтроу простодушно поинтересовался:

    -  А ты сам сейчас на каком?

    -  На Тридцать Третьем, и вот уже два года над ним бьюсь.

    -  Я, - сказал Уинтроу, - так далеко еще не забирался.

    Они медленно шли под яблонями, чья листва, казалось, обмякла в полуденную жару. Зреющие плоды отягощали ветви. На другом конце сада между стволами сновали служители, таскавшие из ручья ведерки с водой.

    -  «Жрецу не следует выносить суждений, покуда он не возможет судить, словно сам Са; покуда не достигнут совершенства его милосердие и справедливость», - тихо процитировал Бирандол. И сокрушенно покачал головой: - Честно сознаться, никак не возьму в толк, как это вообще возможно…

    Взгляд мальчика уже обратился внутрь, лоб прорезала едва заметная морщинка.

    -  Доколе ты считаешь это невозможным, твой разум остается закрытым и не способен понять. - Голос Уинтроу звучал словно бы издалека. - А впрочем, возможно, именно это нам и предлагают уразуметь, понять, что, будучи жрецами, мы не смеем судить, ибо не обладаем совершенным милосердием и совершенной справедливостью. Быть может, нам следует лишь утешать и прощать…

    Бирандол только головой покачал:

    -  Тебе потребовалось несколько мгновений для духовной работы, на которую у меня ушло целых полгода… Но вот я оглядываюсь вокруг и вижу множество жрецов, которые знай себе судят и осуждают. А те из нашего ордена, кто выбрал путь Странников, только и занимаются тем, что помогают мирянам разбираться во всякого рода жизненных сложностях. Надобно думать, они так или иначе постигли Тридцать Третье Противоречие?…

    Мальчик с любопытством посмотрел на него. Он собрался было что-то сказать, но покраснел и решил промолчать.

    -  Что там у тебя на уме? - спросил подопечного Бирандол. - Что бы это ни было, скажи мне.