– Ну что, все слышал? – спросил он.

   – Да, – ответил Мяуро.

   – И все понял?

   – Нет.

   Зато я все понял, – заявил ворон. – Ну, кто выиграл спор?

   – Ты выиграл, – признал Мяуро.

   – Как насчет того, чтобы слопать ржавый гвоздь, коллега? Кто его должен съесть?

   – Я, – сказал кот и тут же патетически воскликнул: – Да будет так! Все равно меня ждет смерть!

   – Ерунда! – прокаркал Якоб. – Это же просто шутка. Забудем о нашем споре. Главное, теперь ты убедился, что я всегда прав.

   – Именно поэтому я и хочу умереть, – с трагическим видом заявил Мяуро. – Рыцарь и лирический тенор не может пережить такого позора. Тебе этого не понять.

   – Э, брось, нечего тут так напыщенно выражаться, – сердито сказал Якоб. – Окочуриться всегда успеешь. Сейчас надо подумать о более важных вещах.

   И Якоб запрыгал на своих тоненьких ножках по лаборатории.

   – Правильно. Отложим мою гибель на более поздний срок, рассудил Мяуро. Прежде я скажу этому бессовестному негодяю, которого я называл раньше «моим дорогим маэстро», все, что я о нем думаю. Брошу ему в лицо все мое презрение! Пусть он узнает, что…

   – Ничего такого ты не сделаешь, – оборвал его Якоб. – Или опять хочешь все дело изгадить?

   Глаза Мяуро горели отчаянной решимостью.

   – Я не боюсь! Я непременно должен дать выход моему негодованию! Иначе я сгорю со стыда. Пусть он узнает, какого мнения о нем Мяуро ди Мурро!

   – Ну, ну, ну! Очень ему интересно знать твое мнение, – сухо возразил Якоб. – Вот что, послушай меня наконец внимательно, ты, гомерический (Гомерический – необычайный по силе, богатырский) тенор! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти двое пронюхали, что мы знаем, что у них на уме.

   – Почему нельзя? – удивился котишка.

   – Потому что пока они не знают, что мы все знаем, мы еще, может быть, сумеем им помешать, понял?

   – Помешать? Но как?

   Ну, хотя бы… Ох, я и сам еще не знаю, как. Надо как-то устроить, чтобы они не успели вовремя приготовить свое колдовское пойло. Станем валять дурака, прыгать, опрокинем посудину, в которой они сварят это зелье. Или… Э, чего там! Что-нибудь придумаем. Главное, нам надо все время держать их на мушке.

   – На чем держать?

   – Эх, желторотый ты птенец, несмышленыш! Мы должны очень внимательно за ними следить. Глаз с них не спускать – кумекаешь? За каждым шагом следить. А для этого надо, чтобы они не поняли, что мы подслушали их разговор. Ведь сейчас это наш единственный козырь, коллега. Теперь, наконец, сообразил, куда ветер дует?

   Якоб взлетел на письменный стол.

   – Ах вот оно что! Да ведь это значит, что судьбы всего мира в наших когтях, – изумился Мяуро.

   – Вроде того, – ответил ворон, расхаживая по столу среди бумаг. – Я, впрочем, не сказал бы «в когтях»…

   Мяуро ударил себя лапой в грудь и забормотал:

   – О великий подвиг мой! Так назначено судьбой!.. Рыцарь благородный я! Нет, не устрашат меня… – Он запнулся, силясь припомнить дальше слова знаменитой кошачьей арии, но тут Якоб закаркал:

   – Эй, скорей, скорей! Иди сюда.